Шофер осторожно поставил оба чемодана рядом с заряженным.
- А теперь заваливай картошкой, - сказал он. - Не бойся. Смелей заваливай. От сотрясения не взорвется.
В это время над головой раздался глухой стук.
- Что вы там нашли? - спросила старуха, заглядывая через открытый люк в подпол.
- Не нашли, а спрятали, Матильда Вильгельмовна. Клад спрятали. Вернемся - половину вам отдадим, - весело сказал однорукий, загораживая собой работающего шофера.
- Не разбейте банки.
- Нет, нет. Все будет цело.
- Вы слышали?.. Они опять стучат.
- Пускай стучат. Пойдите успокойте их, а мы уйдем.
Голова старухи скрылась. Однорукий вернулся к шоферу. Убедившись, что картошка закрыла чемоданы и лежит ровно, он передал ему лампу.
- Пойдем, Семен.
Они быстро вылезли наверх, закрыли подпол и тихо вышли из дома.
- Я не могу вас пустить, - сердито говорила старуха через двери стоявшим на крыльце. - Приходите утром, когда будет светло.
- У меня срочное дело. Откройте лучше, Матильда Вильгельмовна. Иначе я прикажу сломать двери.
- Как сломать? Разве вы грабители, чтобы ломать…
- Откройте, вам говорят! - кипятился участковый инспектор. - Вот упрямая старуха… Я пришел с проверкой. Понимаешь ты русский язык?..
- Я не желаю больше разговаривать с грубияном, - сказала старая немка и ушла в дом.
Взглянув на майора, участковый беспомощно развел руками.
- Ломайте! - шепотом приказал майор.
С первыми ударами в дверь сухо щелкнули выстрелы где-то сзади дома и донеслись крики.
- Вот они куда направились, - спокойно сказал майор.
- Товарищ майор, разрешите, я побегу туда, - попросился Бураков и, не дожидаясь ответа, спрыгнул с крыльца.
- Стрелять только в ноги! - крикнул ему вдогонку майор. - Ну, что ж вы остановились? Ломайте!
Дверь затрещала под напором двух красноармейцев, но не открылась.
- Нет, так не сломать. Нужен инструмент. Разрешите, я сбегаю за ломиком, - сказал участковый.
Снова за домом затрещал автомат и в ответ ему - одиночные пистолетные выстрелы. Майор оставил красноармейцев на крыльце и быстро пошел в переулок к месту перестрелки.
Машина была спрятана во дворе дома, где жила Валя. Девушка сидела на скамейке рядом с шофером и шепотом рассказывала ему о памятном дне 22 июня, думая совершенно о другом.
Девушка замолчала, когда раздался первый стук в дверь колониста.
- Скажите, - не выдержав, спросила она, - товарищ, который до вас дежурил здесь, правда пожарный инспектор?
- Это уж его частное дело, - добродушно ответил шофер, затянувшись папиросой. - Если говорит - пожарный, - значит, пожарный. Ему лучше знать.