Проволока режет руки, натягивается, лодка из-под меня уходит, а бороться одной левой с неслабым течением я не в силах.
- Володенька!!! - кричу. - Черт тебя дери! Подгребай! Сейчас упаду!!!
- Да куда ты гребешь?! - орет Плоткин С., оценив ситуацию. - Ах, трам-та-ра-рам!!!
- Упаду! - кричу я. - За кого меня здесь держат?!
Тут Володенька напрягается изо всех сил.
- Трам-та-ра-рам!!! - кричит Плоткин С., едва успевая нырнуть под проволоку, что я уже успел сделать. - Потише!
Тут Володенька перестает грести, и нас опять сносит, мы опять ныряем под проволоку и уже вдвоем держим натянувшуюся струну из последних сил, при этом дурацкий крючок с червяком, которого Плоткин С. успел, все же, насадить, цепляется мне за рукав, и это уже совсем хреново, потому что уже тем более нельзя разжать пальцы. Еще один крючок впивается в борт лодки.
- Греби!!! - кричим мы страшными голосами. - Не греби!!! Куда?! Сюда давай! Ах, трам-тебя-та-ра-рам! Стой!!! А-а- а!!!
Лодка под Володенькиным управлением то ныряет под проволоку, то улетает от нее, то начинает вертеться.
Рыба, если она и была до этого в речке, после учиненных нами криков и ругани поспешила унести свои плавники от греха подальше, плюнув на всех наших червяков.
И все же мы какими-то нечеловеческими усилиями прошли дальше середины реки и там сдались. Проклиная такой изощренный способ рыбной ловли, мы, не без торжественности и с междометиями, бросили эту проклятую проволоку с крючками и лесками и, обессиленные и опозоренные, уселись на скамеечку перед обессиленным и опозоренным Володенькой.
Перемёт исчез в глубине.
- Ну тебя, Вячеслав, с твоим кретинским переметом! -сказал Плоткин С. - Нет чтобы как все люди, на удочку...
- А как хорошо без перемёта, - заметил я. - Спокойно, тихо.
- И не грести можно, - сказал Володенька. - И не орет никто.
- Давай, греби вон в те камыши, там закинем.
Часа через полтора стало ясно, что ухи нынче нам не видать, как своих ушей. Мы с позором сошли на берег и предпочитали долго не вспоминать о сорванном мероприятии.
На веранде царила творческая атмосфера. Толик готовился в художники и что-то рисовал. Майк сочинял очередной текст.
- Вячеслав, - сказал он, когда мы вошли. - Щами...
- Чем? - спросил я. - Кого?
- Надо слово вставить. "Как вкусно пахнет - хм-хм - щами".
Все принюхались.
- Вроде щами, - предложил я.
- Где-то щами, - сказал Володенька.
- Как-то щами, - добавил Плоткин С.
Толик отложил карандаш и задумался.
- Очень щами, - сказал я.
- Не поймут, - заметил Плоткин С.
- Пакля, рвакля, шмакля, гакля, - сказал Володенька.