- У меня есть мысль, - объявил я, когда мы сделали перерыв, чтобы открыть консервы. - Я думаю, что, раз такое дело, и с ноля часов до шести у нас самый разгар жизни и творчества, не перевести ли нам часы на шесть часов назад?
- И что будет?
- Вот, смотрите, - я перевел стрелки на своих часах ровно на шесть часов против их естественного хода. - Володенька, сколько сейчас на твоих?
- Четыре.
- А на моих?
- Десять.
- Назад! Двадцать два часа, то есть у нас уже вечер, часа через два как раз время спать. Поспим до восьми-девяти, как все люди, позавтракаем... А?
Все призадумались.
- Ночи будут теплые и светлые, - сказал я.
- И магазин в пять утра открывается, - сказал Майк, - прогрессивно!
- Да, но и закрывается в час дня, - заметил Плоткин С.
- Значит заранее надо думать, - сказал Володенька.
- И столовая в шесть утра открывается...
- О`кей! Кто сдает?
- Кто сдавал?
- Он сдавал, я заходил.
- Ты сдаешь.
Где-то в полночь, по нашему, местному времени, когда пуля уже была подсчитана, и все собирались на ночлег, явился свежий и бодрый Толик. Он, как истинный рыбак, вскочил в страшную рань, чтобы не пропустить утреннего (по их, московскому времени) клева. По-нашему же, он собрался на рыбалку натурально на ночь глядя, поэтому мы смотрели на него с некоторым недоумением.
- Ну что? - сказал свежий и бодрый Толик. - Пойдем? Родственники лодку дали.
Все хором зевнули и сказали, что уже поздно рыбу ловить.
- Я смотрю, вы уже окончательно... - заметил Толик и покрутил пальцем у виска.
- Ага, - кивнул Майк и зевнул во весь рот.
- Все ясно, - сказал Толик. - Я тогда с дочкой родственников поеду. Покажите хоть, где вы ловили и где Витин перемет?
- Я сплю, - сказал Плоткин С. и уснул.
- Ну, я пошел в сарай, - сказал Володенька и ушел в сарай.
- Вячеслав, вали отсюда, - сказал Майк, - мне спать негде.
- Ну, я пошел, - сказал я Толику. - Перемёт там, на берегу... К колышку примотан.
- Там много разных перемётов, - сказал Толик, - а нам Витин нужен.
- Дочь... А-а-а, - я зевал и пытался остановить вращение земли, - знает, она ме-э-э-эстная. Ну, спокойной ночи, то есть, да...
- Вячеслав! Ты нехорошо поступаешь! - рассердился Толик. - Ты должен показать нам перемёт!
- А? А-э-эх... раз... тогда и покажу. Куда идти? А, к реке...
К реке я шел со спальным мешком под мышкой, зигзагами, проклиная Толика с рыбой, и росу от которой травы уже, выражаясь поэтически, успели прогнуться, несмотря на то, что уже было за полночь, и это опять было все равно, что идти вброд по мелкой речке.
Показав Толику перёмет, я, наконец, доплелся до сарая, из которого доносился спортивный храп, и, рухнув на спинку дивана, растворился в глубине грядущей ночи, местной, а потому солнечной.