На Мусе были сейчас стоптанные тапочки, отданные маленькой оборванке одной из девок явно в обмен на какую-нибудь услугу. Окинув напарницу взглядом, Ника решила: «Пожалуй, можно взять девчонку с собой, но придется разориться ей на кеды, что ли. По туннелю в тапках не побегаешь, а если Муся сразу собьет ноги, то станет обузой».
– Первым делом надо нам к челнокам прибиться, – задумчиво сказала девушка. – Потому как собираюсь я на Проспект Мира, а туда в одиночку не пройдешь – кое-где в туннелях неладное творится.
С челноками удалось договориться относительно быстро – целая группа торговцев, распродав свой товар на Китай-городе, как раз собиралась идти на Ганзу. И всего за пять патронов с носа челноки согласились взять двух девчонок. Обычно Ника на всякий случай старалась прихватить кого-нибудь из знакомых братков в качестве телохранителя, но на этот раз никто что-то на Проспект не собирался. Возможно, это было связано с тревожными слухами о неясной угрозе со стороны ВДНХ. И лишь челноки, которых, как известно, ноги кормят, готовы были идти, невзирая ни на что.
– Ник, – спросила Муся, – а ведь по кольцу дрезины ходят. Чего бы челнокам не дойти до Таганки, а там и доехать? Безопасней же.
Ника только хмыкнула:
– Прикинь, во что это им встанет. По пульке с носа за перегон – а их целая кодла. Да они удавятся от жадности. Но дело даже не в этом. У половины из них документы обычно не в порядке, а на Ганзе с этим строго. А так они дойдут до радиальной, многие там и останутся ждать, а двое-трое пойдут на кольцевую, закупят что надо и к остальным вернутся. Я уже эти дела знаю. На Ганзе, конечно, шикарно – свет такой, что глаза режет, все блестит, сияет. Но это на кольце. А на соседней станции скромнее, конечно, зато туда и попасть легче, да и дела там делать можно.
Муся посмотрела на нее с уважением.
– А идти не страшно?
– Ну, разве что на подходах к Проспекту, – с деланной беспечностью сказала Ника. – Но люди же ходят. В одиночку, конечно, там делать нечего, а если с большим караваном – можно проскочить. Когда выйдем отсюда, сперва Тургеневская будет – там-то не особо жутко, просто темно, пустая станция.
Вероника мимоходом вспомнила про замурованные арки перехода: «А то можно было бы попасть прямо к себе, на Красную линию. Да только не ждет меня там ничего хорошего». Ника решительно тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли.
– На Сухаревской страшновато – там всякий сброд постоянно тусуется, – продолжала она просвещать Мусю. – Костры жгут, света там нет, станция вроде как ничейная. Того гляди, спалят ее совсем. А вот от Сухаревской к Проспекту – самый противный туннель, там поодиночке ни за что нельзя ходить – сгинешь, и не найдут потом.