— Вы не поселились у моря, — сказал он наконец, когда они стояли у двери, завершив обход сада.
— Да, я не решился, — ответил Сатч, и Дюрранс сочувственно и понимающе кивнул.
— Я понимаю. Вы его слишком любили и каждую секунду видели бы, чего лишились.
Они вошли в дом. Дюрранс так и не упомянул, зачем приехал. Они вместе поужинали и сидели за бутылкой вина. Дюрранс молчал. Пришлось лейтенанту Сатчу самому вернуться в беседе к Гарри Фивершему. В его голове весь день зрела мысль и, поскольку Дюрранс не вел разговор к тому, чтобы ее высказать, он заговорил сам.
— Гарри Фивершем должен вернуться в Англию. Он сделал предостаточно, чтобы восстановить свою честь.
Возвращение Гарри должно смущать Дюрранса, и, зная это, Сатч неловко выпалил эти слова, однако, к его удивлению, полковник сразу же ответил:
— Я ждал, когда вы это скажете. Я хотел, чтобы вы сами, без подсказки с моей стороны, поняли, что Гарри должен вернуться. За этим я и приехал.
Лейтенанту Сатчу стало намного легче. Он был готов к возражениям, в лучшем случае ожидал только неохотного молчаливого согласия, и от такого облегчения он снова заговорил:
— Его возвращение не побеспокоит вас или вашу жену, раз мисс Юстас его забыла.
Дюрранс покачал головой.
— Она его не забыла.
— Но она хранила молчание даже после того, как Уиллоби привез перо обратно. Вы сказали мне сегодня. Она не сказала вам ни слова. Она запретила Уиллоби говорить вам.
— Она очень честная, очень верная, — ответил Дюрранс. — Она обручилась со мной, и ничто в мире, ни обещания счастья, ни мысли о Гарри не заставят ее нарушить слово. Я знаю ее. Но я также знаю, что она обручилась со мной лишь из жалости, потому что я слеп. Я знаю, что она не забыла Гарри.
Лейтенант Сатч откинулся на спинку кресла и улыбнулся. Он мог смеяться открыто. Его не интересовали никакие подробности, он не сомневался в словах Дюрранса. Он поразился, что Гарри Фивершем, несмотря на свой позор и долгое отсутствие, Гарри Фивершем, его любимец, по-прежнему любим этой девушкой. Несомненно, она очень честная и верная. Сатч на мгновение наделил ее всеми хорошими качествами, присущими человеку. Чем благороднее она выглядела, тем больше он гордился, что Гарри Фивершем остался в ее сердце. Лейтенант Сатч мог этому только порадоваться. В конце концов, это неудивительно, подумал он. Для того, кто по-настоящему знает Гарри Фивершема, не было ничего удивительного в преданности девушки, это был лишь повод для радости. Конечно же, Дюрранс должен уйти с пути, но тогда он никогда не должен пересекаться с Гарри Фивершемом. Сатч был жесток с той совершенной жестокостью, на которую способна только любовь.