— И это все, что вы знаете? — спросил полковник.
— Не совсем, — медленно ответил Колдер. — Например, я знаю, что человек, о котором мы говорим, смотрит мне прямо в лицо.
Все тут же обернулись.
— Дюрранс! — вскочив с места, воскликнул полковник.
— Когда вы вернулись? — спросил майор.
Загоревший до кирпичного цвета, в покрытой пылью одежде, в дверях стоял Дюрранс и внимательно прислушивался к голосам своих товарищей. Любопытно, что его друг Колдер не встал со стула и не поприветствовал его. Он продолжал наблюдать все с тем же любопытством и недоумением, но когда Дюрранс спустился по трем ступеням на веранду, лицо его озарило тревожное понимание.
— Мы ждали вас три недели назад, — сказал Доусон, пододвигая ему свободный стул.
— Задержки нельзя было избежать, — ответил Дюрранс, садясь.
— Она связана с событиями моего рассказа? — спросил Колдер.
— Нисколько. Той ночью я ждал грека-музыканта, — со смехом объяснил он. — Хотел узнать, какой удар судьбы забросил его играть на цитре за ночлег в кафе в Теуфикье, вот и все. Да, все, — медленно добавил он более мягким тоном.
— Тем временем, вы забыли о завтраке, — вставая, сказал Доусон. — Что будете?
Колдер чуть заметно подался вперед, не спуская глаз с Дюрранса. Тот оглядел стол и подозвал официанта.
— Муса, принеси что-нибудь холодное, — сказал он, и официант исчез в столовой.
Колдер кивнул, слегка улыбнувшись, будто видел, как только что было изящно разрешено некое затруднение, а вслух сказал:
— У нас есть чай, какао, кофе.
— Спасибо, — ответил Дюрранс, — я вижу, но думаю, что попрошу Мусу принести бренди с содовой.
И снова Колдер кивнул.
Дюрранс завтракал, пил бренди и рассказывал о путешествии. Он проехал на восток дальше, чем намеревался сначала, и нашел арабов-абабде спокойно сидящими в своих горах. Они не хотели подчиняться ни Египту, ни Мухаммеду Ахмету. Погода стояла хорошая, горные козлы и антилопы встречались в изобилии. В целом Дюрранс был доволен путешествием. А Колдер наблюдал за ним и не верил ни единому слову.
Другие офицеры вернулись к своим обязанностям, а Колдер остался и ждал, когда Дюрранс закончит. Но, похоже, Дюрранс собирался завтракать и болтать вечно. Его вопросам о событиях в Вади-Хальфе за прошедшие полтора месяца не было конца, как не было предела энтузиазму в отношении своего путешествия. Наконец, он резко остановился и с некоторым подозрением обратился к компаньону:
— Вы сегодня как-то слишком благодушествуете.
— У меня же нет полуторамесячного завала писем, как у вас, полковник, — со смехом ответил Колдер и увидел, как лицо Дюрранса омрачилось.