Медная гора была достаточно маленькой, чтобы считаться достаточно большой и обладать именем. Лобсанг проснулся и увидел искривленную вершину, возвышавшуюся на фоне предрассветного неба над более низкими безымянными пиками.
А еще богам иногда не хватало вкуса. Они позволяли рассветам и закатам окрашивать небо в нелепые розовые и голубые тона, которые любой профессиональный художник пренебрежительно назвал бы работой энтузиаста-любителя, никогда не видевшего настоящий закат. Это и был один из таких рассветов. Рассвет, увидев который любой человек воскликнул бы: «Ну нет! Настоящий рассвет никогда не смог бы окрасить небо в цвет хирургического протеза!»
Тем не менее рассвет был красивым[15].
Лобсанг лежал, наполовину зарывшись в кучу листьев папоротника. Йети нигде не было видно.
Здесь уже наступала весна. Снег еще не растаял, но уже появлялись проталины с чахлой зеленой травкой. Лобсанг осмотрелся и увидел на деревьях набухшие почки.
Лю-Цзе стоял на некотором расстоянии от него и внимательно рассматривал дерево. Он даже не обернулся, услышав шаги Лобсанга.
— А где йети?
— Дальше он идти отказался. Нельзя просить йети пересекать линию снегового покрова, — прошептал Лю-Цзе.
— О, — прошептал Лобсанг. — А почему ты говоришь шепотом?
— Посмотри, какая птица.
Указанная птица сидела на ветке у развилки дерева, рядом с чем-то похожим на скворечник, и клевала округлую щепочку, держа ее в когтях.
— Должно быть, ремонтирует старое гнездо, — пояснил Лю-Цзе. — Новое еще не успела построить — сезон только что начался.
— А мне это кажется каким-то старым ящиком, — сказал Лобсанг и прищурился, чтобы получше разглядеть конструкцию. — Старые… часы?
— И глянь, что клюет птица, — посоветовал Лю-Цзе.
— Похоже на грубую шестеренку? Но каким образом…
— Точно подмечено. Это, юноша, часовая кукушка. Молодая, судя по внешнему виду. И пытается свить гнездо, чтобы приманить самца. Шансов у нее не много… Видишь. Цифры все перепутаны, и стрелки кривые.
— Птица, которая строит часы? Я думал, что часы с кукушкой — это часы с механической птичкой, которая высовывается, когда…
— А как, по-твоему, у людей возникла такая нелепая идея?
— Но это же чудо!
— Почему? — удивился Лю-Цзе. — Хода хватает только на полчаса, идут неточно, а бедные глупые самцы буквально с ног сбиваются, пытаясь поддерживать их в заведенном виде.
— Но даже…
— Полагаю, в этом мире все возможно, — перебил Лю-Цзе. — Так что нечего так шуметь из-за всяких пустяков. Еда осталась?
— Нет. Все доели вчера вечером, — ответил Лобсанг и добавил с надеждой: — Я слышал разговоры о том, что по-настоящему продвинутые монахи способны черпать жизненные силы прямо из воздуха…