— Йа, фэр. Он чафто об этом упоминайт.
— А он, гмм, ну, состояние его здоровья…
— Зер гутт, фэр. Работа увлекайт его на всю голову, фэр. Глаза горяйт, хвост виляйт.
— Хвост, значит, виляйт? — едва слышно повторил доктор Хопкинс. — Гмм… Вообще-то господин Джереми, как правило, обходится без слуг. Последнему своему помощнику он запустил часами в голову.
— Правда, фэр?
— Гмм, а тебе в голову он часами не бросался?
— Найн, фэр. Он выглядейт вполне нормально, — сказал Игорь, человек с четырьмя большими пальцами и швом вокруг шеи. Он открыл дверь в мастерскую. — Герр мафтер, к вам приходийт доктор Хопкинф. Я приготовляйт чай, фэр.
Джереми, вытянувшись в струнку, сидел за столом. Глаза его и правда горели.
— А, доктор! — воскликнул он. — Как любезно с вашей стороны навестить меня!
Доктор Хопкинс окинул взглядом мастерскую.
Он заметил явные изменения. Чуть сбоку на подставке стоял достаточно большой кусок оштукатуренной стены, весь испещренный карандашными надписями и эскизами. Верстаки, на которых обычно лежали часы, пребывающие на разных этапах сборки, сейчас были завалены обломками кристаллов и толстыми стеклянными панелями. Очень сильно пахло кислотой.
— Гмм… Что-то новенькое? — спросил доктор Хопкинс.
— Да, доктор. Я исследовал свойства некоторых сверхплотных кристаллов, — ответил Джереми.
Доктор Хопкинс вздохнул с облегчением.
— А, геология. Прекрасное хобби, прекрасное! Очень рад. Знаешь, постоянно думать только о часах — это крайне вредно, — бодро, с легким оттенком надежды добавил он.
Лоб Джереми покрылся морщинками, так, словно мозг, скрывающийся за ним, попытался объять эту странную и доселе неведомую концепцию.
— Да, — сказал наконец Джереми. — Доктор, а вы знаете, что октират меди вибрирует с частотой ровно два миллиона четыреста тысяч семьдесят восемь колебаний в секунду?
— Так часто? — изумился доктор Хопкинс. — Ну и ну.
— Именно так. А луч света, проходящий через естественную призму октивиумного кварца, расщепляется только на три цвета.
— Поразительно, — признал доктор Хопкинс, подумав про себя, что Джереми выглядит более-менее и вообще-то могло быть куда хуже. — Гмм… Мне кажется или здесь действительно пахнет чем-то… острым?
— Канализация, — пояснил Джереми. — Мы чистили трубы. Кислотой. Поэтому нам понадобилась кислота. Чтобы прочистить канализацию.
— Канализацию, значит?
Доктор Хопкинс заморгал. В мире канализации он чувствовал себя неуверенно. Вдруг раздался треск, и в щели под кухонной дверью замерцал голубоватый свет.
— Твой слуга, гм, Игорь… — вспомнил доктор Хопкинс. — С ним все в порядке?