Лю-Цзе вдруг остановился и упал на каменные плиты.
— Ложись!
Но Лобсанг уже нырнул вперед. Он услышал, как что-то пролетело над его головой с заунывным звуком, обернулся и увидел, как закувыркался в воздухе, теряя перья и сокращаясь в размерах, последний ибис, окруженный ореолом бледно-голубого света. Птица пронзительно крикнула и с хлопком исчезла.
Но исчезла не совсем. Яйцо еще какое-то время следовало прежней траектории, а потом упало на камни и разбилось.
— Случайное время! Бежим! — закричал Лю-Цзе.
Он вскочил на ноги, подбежал к декоративной решетке, вмурованной в склон, и с поразительной силой вырвал ее из камня.
— Немного высоковато, но постарайся перекатиться вперед, и все будет в порядке, — сказал он, опускаясь в дыру.
— Куда она ведет?
— К Ингибиторам, конечно!
— Но послушникам под страхом ужасной смерти запрещено приближаться к ним!
— Какое совпадение, — хмыкнул Лю-Цзе, цепляясь за край дыры кончиками пальцев. — Потому что именно смерть ждет тебя здесь, если ты останешься.
И он упал в темноту. Через мгновение снизу донеслось совсем не одухотворенное ругательство.
Лобсанг тоже спустился в дыру, повис на кончиках пальцев, разжал руки, упал и, коснувшись ногами дна, послушно кувырнулся.
— Молодец, — похвалил его Лю-Цзе из темноты. — Если сомневаешься, выбирай жизнь. Сюда!
Проход привел их в широкий коридор. Шум стоял оглушительный. Что-то механическое билось в предсмертных муках.
Потом раздался хруст, а затем — оживленные голоса.
Несколько дюжин монахов в толстых пробковых шлемах помимо традиционных ряс выбежали из-за угла. Многие что-то возбужденно кричали. Некоторые, те, что поумнее, предпочитали тратить воздух не на крики, а на то, чтобы бежать быстрее. Лю-Цзе перехватил одного из них, но монах тут же попытался вырваться.
— Отпусти меня!
— Что происходит?
— Просто постарайся унести ноги, пока они все не слетели с катушек!
Монах наконец высвободился и поспешил за остальными.
Лю-Цзе наклонился, поднял свалившийся с головы монаха пробковый шлем и торжественно вручил его Лобсангу.
— Соблюдай правила безопасности на рабочем месте, — сказал он. — Это очень важно.
— Он меня правда защитит? — спросил Лобсанг, надевая шлем.
— Вряд ли. Но когда найдут твою голову, тебя хотя бы можно будет опознать. Мы входим в зал. Ни к чему не прикасайся!
Лобсанг ожидал увидеть сводчатое величественное нечто. О зале Ингибиторов говорили как о некоем огромном соборе. Но он увидел только клубы синеватого дыма. А ближайший цилиндр заметил только после того, как глаза привыкли к клубящемуся полумраку.