Мне, во всяком случае, впервые за время Великой Отечественной войны пришлось без всяких пауз форсировать реку и сразу вслед за этим прорывать оборону противника с хорошо развитой системой огня, инженерных сооружений, укреплений и минных полей; затем прорывать вторую полосу обороны и третью – опять-таки с форсированием реки. Думаю, что этот единый сплошной процесс развития операции заслуживает внимания с точки зрения оперативного искусства.
Боевой подъем в войсках был исключительно высок. Солдатам и офицерам пришлось переносить неимоверные трудности. Но силы людей буквально удваивало сознание, что в результате этого последнего, огромного физического и морального напряжения, мы можем добиться наконец полной победы над врагом. У людей было твердое убеждение, что на этот раз мы поставим точку.
Пора сказать и о противнике. В период прорыва перед нами оборонялась 4-я танковая армия врага. В результате ударов и на основном, и на вспомогательном направлениях она была разорвана на три изолированные части. Одна ее группировка оказалась отрезанной на нашем правом фланге, в районе Котбуса (мы потом так и называли ее котбусской группировкой). Вторая, в центре, продолжала воевать против нас в лесном массиве района Мускау, а третья тоже была отрезана на левом фланге в районе Герлица. Эту группировку мы впоследствии называли герлицкой.
Таким образом, вся стройная система обороны противника, предусматривавшая соответствующий порядок ввода резервов, была нарушена. И это было очень важно. Именно такое нарушение целостности вражеской группировки, системы управления ею и есть важное условие успешного развития операции на большую глубину.
Пока что я еще рассказываю о втором дне наступления – о 17 апреля, – к исходу которого передовые части наших танковых армий подошли к реке Шпрее, а вечером некоторые подразделения 3-й гвардейской вброд переправились через нее. Главные же силы танковых армий преодолели реку в ночь на 18 апреля. Но для того чтобы уже не возвращаться к характеристике действий противника и некоторых итогов этих действий, печальных для него, рассмотрим их в масштабе не двух, а трех первых дней.
В ходе трехдневных боев были разгромлены четыре немецко-фашистские дивизии, стоявшие в обороне на первом рубеже вдоль Нейсе, – 342-я и 545-я пехотные, 615-я особого назначения и моторизованная «Бранденбург». От них, фактически, мало что осталось.
Пытаясь остановить наше наступление, гитлеровское командование с 16 по 18 апреля на второй и третьей полосах обороны ввело в бой из своих резервов шесть танковых, моторизованную и пять пехотных дивизий. Эти данные опровергают мнение некоторых авторов о слабости группировки противника, действующей против войск 1-го Украинского фронта.