– Четыре больших неприятельских миноносца на правом траверзе, два типа «Акебоно», а два – не удаётся классифицировать, очевидно какие-то новые у японцев появились, – доложил Чагину вахтенный офицер.
– Нагло идут, а, Николай Николаевич, – обратился кавторанг к флагманскому артиллеристу Нозикову.
Лейтенант, без пяти минут капитан второго ранга, утопивший на «Мономахе» два японских крейсера и «попятнавший» ещё три, в том числе и броненосный «Токива», вежливо кивнул, не отвлекаясь от изучения противника, идущего на пересечку «Алмазу» и заметно прибавившего в скорости. Представление на лихого артиллерийского офицера Небогатов отослал в Петербург, ждали лишь «добро» от императора. Хотя, в положительном решении Николая Романова сомнений не возникало – фотографии героически насупившегося Нозикова по популярности и раскупаемости как бы даже не обошли персону самого командующего Тихоокеанским флотом.
– Машина, добавить оборотов, – весело прокричал Чагин, – идём на семнадцати узлах прежним курсом. Николай Николаевич с какой дистанции начнёте раскатывать япошек?
– Посмотрим, с какой они начнут, – небрежно ответил Нозиков, не отрываясь от бинокля, – два минаря-истребителя явно только что со стапеля и вряд ли на них пукалки понатыканы, держу пари – все орудия три дюйма.
– Вам виднее, – Чагин предпочёл не заметить невежливость «командира пушкарей», погрузившегося в боевую работу. Артиллеристы «Алмаза» после установки крупповских орудий и проверочных стрельб невероятно зауважали бравого лейтенанта с «Мономаха», жившего в мире формул, калибров, пороха и стали…
– На дальномере, – негромко и вопросительно произнёс Нозиков.
– На дальномееере, – продублировал лейтенанта мичман Харабрин.
– Тридцать два, – послышалось в ответ.
– Начнём пристрелку с двадцати пяти, – обратился Нозиков к командиру.
– Не спугнём самураев раньше времени? – Чагину очень хотелось записать на боевой счёт своего корабля хоть один вражеский миноносец. – Стемман вон как лихо вскрыл ЧЕТЫРЕ японских истребителя, а эти поймут, что «Алмаз» перевооружили и отбегут, не поймать потом.
– У Александра Фёдоровича была иная ситуация, – Нозиков неодобрительно посмотрел на кавторанга, – «Богатырь» расходился с неприятелем на контркурсах, шестидюймовые орудия, мощь которых несоизмеримо выше германских стопятимиллиметровок, били с близкого расстояния, по нашим меркам, – практически в упор. И к тому же, Иван Иванович, вы простите, но в том бою Стемман не перевозил несколько сотен пехоты…
Чагин сверкнул глазами, но ничего не ответил и попросил всех «пассажиров» срочно укрыться внутри крейсера. Исключение было сделано лишь для полковника Васильчикова и его «походного штаба» из капитана и двух штабс-капитанов…