— И што он этим хотел сказать? Помахал нам ручкой, как женщинам лёгкого поведения и убежал, повиливая задом.
— Лёня-я-я, ты что там машешь, а-а-а? — орали они Ромашкину, идущему далеко впереди.
Леня останавливался, показывал пару неприличных жестов и снова уходил. Техники, вспомнив о том, что они техническая интеллигенция, вызвали по радиостанции головной дозор и попросили лейтенанта присматривать за пулемётчиком Лёней дабы тот совсем не «запартизанился». Лейтенанту на свежем воздухе похорошело и он пёр за Ромашкиным, поглядывая по сторонам и радуясь жизни и отсутствию комбрига в изгаженном прыжковом шлеме.
Где-то невдалеке послышался шум бронетехники. Наверняка мотострелки гнали свою колонну куда-нибудь на полигон. По сигналу дозора группа остановилась, и мне пришлось переться вперед. Лёня лежал на гребне пригорка и рассматривал что-то в бинокль.
— Командир, наблюдаю развертывающуюся колонну противника численностью до мотострелковой роты, предположительно готовятся к прочёсыванию местности, предлагаю оставить меня для прикрытия основных сил группы, я геройски погибну, но всех спасу, — доложил возбуждённый Лёня.
— Херушки тебе героически погибнуть, а мы что потом с твоим трупом будем делать, я, конечно, дам команду чтобы сперва над тобой надругались, а потом расчленили для удобства переноски, но пока давай понаблюдаем.
Ромашкин скуксился, ему страсть как хотелось повоевать. Отметив на карте координаты колонны, я дал команду продолжать наблюдение. Артемьевы быстренько развернули радиостанцию и начали «прокачивать» связь. Отработали довольно быстро, передали на Центр радиограмму об успешном выводе и об обнаружении противника. Технари, довольные неожиданной остановкой, наплевав на скрытность, начали разводить костёр и пытаться вскипятить воды, дабы запарить китайской лапши и утихомирить свои озверевшие на свежем воздухе желудки. Доктор флегматично обматывал куском бинта ствол своего автомата и наверняка мечтал о тёплом медпункте. Лейтенант с интересом посматривал на складывающийся штырь антенны, который братья-связисты пытались выдать за «сухую колбасу». Унюхав запах костра, я оторвался от наблюдения за мотострелками и пошёл наводить порядок среди распоясавшейся технической интеллигенции.
— Эйё блин, вам чего здесь, парковая зона? Развели кострище, демаскируете нас дымом, сейчас сюда пехота примчится и отдубасят нас автоматами по самым интимным местам.
— Мы — люди тонкой душевной организации нам все время пища как духовная так и быстрого приготовления положена, мы себя уже изменить не можем, нас такими зампотех воспитал, — ответил Пиотровский, приоткрыв крышку пластиковой коробки и с умилением нюхая ароматный пар.