ПОЛЬСКО-ЛИТОВСКОЕ КОРОЛЕВСТВО
Когда генерал Бейль проснулся, было уже совсем светло. Стоя у крыльца, конюх Бонжан держал под уздцы чудесную рыжую лошадь, которую раздобыл у ремонтеров. Бейль вскочил на нее одним махом и, следуя за вестовым, доехал до Бельведерского дворца.
На газонах лежал снег, но посыпанные гравием дорожки были чисто выметены. Бейль спешился у лестницы, которую охраняли двое вооруженных часовых, судя по мундирам — уланы императорской гвардии Великой армии.
Маршал Понятовский поджидал Бейля в белой, совершенно пустой прихожей. Он пылко стиснул гостя в объятиях. Оба были примерно одного роста, но Понятовский, весь в медалях и аксельбантах, несколько дородней.
— Как же я рад тебя видеть! — воскликнул маршал. — А я-то думал, что после Москвы мы уже никогда не встретимся. Да ты, говорят, проявил себя настоящим героем! Ней мне сообщил, что твои действия в Смоленске оказались решающими, подготовили победу в Вильне. Но давай-ка сядем, и я тебе расскажу, что у нас тут творится.
Когда они пересекали комнату, служившую залом ожидания, заполнявшие ее адъютанты вытягивались по струнке, щелкая каблуками сапог с серебряными шпорами. Повернув налево и пройдя по коридору, Понятовский и его гость вошли в кабинет маршала.
Это была красивая комната, непритязательно обставленная французской мебелью красного дерева. По обеим сторонам дивана стояли два кресла. Понятовский усадил Бейля на диван, а сам разместился рядом в кресле.
— У тебя еще не было случая убедиться, — начал маршал, — какое тут Царит ликование. От радости люди просто потеряли голову! Правда, они так настрадались, что ничего другого от них и ждать не стоило» — философски добавил он. — А радуются они потому, что за шесть Дней до своего отъезда император торжественно объявил, что восстанавливает королевство Польское, положив конец всем его разделам. Пока он его назвал «Польско-Литовским» — чтобы показать, что речь идет о Великой Польше, а в разговоре сообщил, что его королем хочет провозгласить меня.
— И он совершенно прав, — ответил Бейль. — Не понимаю, почему он так долго с этим медлил!
— Из-за царя Александра. Император был под обаянием той зыбкой дружбы, которая связывала его с Александром после Тильзитского мира, и имел все основания полагать, что царь никогда не простил бы ему обиды, которой обернулось бы восстановление независимости Польши. Но самое интересное, — добавил Понятовский, — что после начала войны Александр (наверняка по совету Бернадота) обратился ко мне с тайными предложениями по восстановлению Польского королевства, править которым буду я сам. Я их, разумеется, отклонил!