После нескольких временных стоянок в поле, где каждый размещался в своей палатке, 27 октября дивизия вошла в небольшой городок Сморгонь, где расположилась на ночь. Теперь она находилась всего в 60 километрах от Вильны, и каждый солдат уже предчувствовал неизбежность сражения. Разнообразный мусор и железки перед дверьми домов свидетельствовали, что часть Великой армии проследовала тем же маршрутом. После обеда Бейлю показалось, что он заметил вдалеке, на горизонте, вереницу кавалеристов, двигавшихся параллельно его колонне. Если это так, то речь безусловно шла об армейском корпусе Мюрата, направлявшемся к Вильне.
На следующее утро дивизия выдвинулась на поиски места, где можно разместить укрепления. Дорога, по которой они двигались, Упиралась в главную дорогу, соединявшую Минск и Вильну. Возможно, по этой дороге, рассуждал Бейль, русская армия, сейчас находящаяся на юго-востоке, попробует осуществить отступление. Он заметил небольшой подъем, некое подобие скалы в правой части равнины, перпендикулярно дороге. Этот пригорок тянулся вдоль речушки, которая сама по себе уже составляла первое препятствие. Длиной более километра, он возвышался примерно метров на тридцать. Само Провидение, подумал Бейль, поместило его посреди равнины. И пустился в галоп, чтобы все лучше рассмотреть. Поднявшись на вершину, он удостоверился, что это небольшое плато, по краю которого течет речушка. Можно поставить артиллерию на краю обрыва, откуда открывался вид на всю равнину, посреди которой змейкой вилась дорога на Вильну. Генерал Бейль был готов возликовать от такого расположения и созвал командующих подразделений, чтобы отдать все распоряжения.
Четыре артиллерийские батареи были поставлены в ряд на расстоянии восьмисот метров. Роты баварского батальона заполнили промежутки между ними, швейцарцы прикрывали левое крыло, не давая подойти к батареям с равнины. А батальон савойских вольтижеров остался в резерве, вне поля зрения противника, и обеспечивал безопасность гражданских лиц, сопровождавших дивизию.
Генерал Бейль долго думал, где разместить два кавалерийских эскадрона. Разделить ли их и в таком случае поставить с флангов? Или лучше составить из них единый кулак численностью восемьсот человек, который мог бы лавой высыпать на равнину? Он спросил мнения полковника де Вильфора и капитана Залиского, те единодушно посоветовали соединить их силы. Бейль с ними согласился и решил, что все кавалеристы должны стоять с правого крыла, а командование единым корпусом предоставил де Вильфору. Затем он отдал последнее указание: