Следит за моей реакцией на такие цифры.
— Не хило повеселились. — Бормочу я себе под нос. — Если привозить одарённых девчат в год по сотне и растягивать этот материал, то получается где-то лет на двадцать!
— А почему не больше?, — удивляется барон.
Я же только скалюсь в ответ.
— Ты думаешь, что если они одарённые, то…, — замолкает неожиданно как-то уж резко барон.
Я удивлённо таращусь на друга, а он резко, в одно мгновение, бледнеет.
«Шо! Опять?»
— Двадцать лет…, — катает по языку понравившееся слово Шварц.
Или просто оно его чем-то привлекло?
Чем?
Я прикинул. Ничего на ум не приходит.
— Двадцать ле-ет. — Бормочет себе под нос, растягивая слова, барон. — Двадцать…, — словно заклинание шепчет маленький маг.
Я же, ошарашено смотрю на другана, но отвлекать и призывать к спокойствию не спешу. И целительным заклинанием не стал по нему проходить. Понадобилось, он бы и сам себя магией поддержал. А так, только с мысли собью, объясняйся потом.
Но Шварц, на удивление, быстро отошёл от воздействия этой магической, видно, для него цифры.
Я же только улыбнулся. Уж больно забавный вид был у друга.
— И чё нам даёт эта двадцатка?, — спрашиваю я.
Тот победно смотрит на меня.
— А ты сам не догадался?
Я вообще чего не понимаю! Очень довольный чем-то барон, усаживается поудобней своей костлявой попой на прогретом валуне, и начинает выдвигать, по-видимому, очередную теорию, пришедшую ему в его умную голову.
— А двадцать лет потому, что моему брату столько лет!, — выдал он на одном дыхании.
Я же только брови на лбу поднимаю.
— Да что вы говорите?! Какой нежный юный возраст! Подправляю! И когда подарки дарить будем?, — с сарказмом в голосе отвечаю я. — И чего было столь сильно молиться этой цифире?, — я, уже в открытую смеясь, издеваюсь над Шварцем.
Но тот не воспринимает это, как издёвку, у него есть какие-то свои выводы на этот счёт.
— Брату — двадцать! Родители тут гостили и, главное…
И тут меня пот прошиб.
— Пропавший маг!, — вскричал я.
— Браво, тугодум!, — разражается смехом Шварц.
Отлично! Нервный срыв нашёл выход!
Ну, теперь за барона можно не переживать. Вернулся к нам мой дружок!
Я тоже улыбаюсь, но как-то уж совсем криво.
— Ну, а что если я прав?!, — не успокаивается Шварц.
Я же жму плечами.
— Со слов хуторянина, пройти в двери подвала — это верная смерть. — Возражаю я.
— Не согласен. — Говорит Шварц. — С чего он взял? Он же не проверял это лично.
Я скептически изогнул бровь.
— М-да, упамятовал, — тушуется Шварц. Забыл сам же о своих догадках. — Но он же, как увидел наши прирученные артефакты, то и вовсе предложил вместе попробовать с тобой пройти!