А в довершение всего я увидел, как к дому подходит Амбруаз, что лишало меня последнего средства для выполнения моих планов и на этот раз. Меня утешало лишь взбудораженное любопытство, вызванное во мне желанием услышать историю Сюзон.
Прежде чем начать, она потребовала с меня новых клятв. Я принес их, но она все равно заметно колебалась. Лишь после моих настойчивых просьб и уверений, она наконец решилась.
— Так и быть, Сатюрнен, — сказала она, — я тебе поверю. Хочу предупредить, что тебя может немало удивить моя просвещенность. Я расскажу тебе кое-что интересное, потому что в этих делах я смыслю побольше тебя, и сейчас ты в этом убедишься. Только не думай, что из-за этого твои разговоры мне были не интересны — о том, что волнует, всегда приятно слушать.
— Но как же так, Сюзон! Ты говоришь словно пифия. Но откуда ты можешь об этом знать? Ты же была в монастыре!
— Верно, и знаешь, если бы не монастырь, я может и не узнала бы многих вещей, о которых знаю теперь.
— Так расскажи же мне обо всем! — воскликнул я. — Я умираю от любопытства.
ПРИКЛЮЧЕНИЯ СЮЗОН
И ИСТОРИЯ МОНИК
— Это случилось не так давно, — начала Сюзон, — однажды глубокой ночью, когда я в монастыре спала крепким сном, меня вдруг разбудило чужое присутствие. Кто-то пробрался ко мне и лег в мою кровать совсем голым. Я чуть было не закричала, но тут мой рот накрыла ладонь и знакомый голос произнес:
— Тише, Сюзон, я не сделаю тебе ничего плохого. Разве ты не узнаешь меня? Это я, сестра Моник.
Она не так давно принесла обет и стала послушницей. Кроме того она была моей лучшей подругой в монастыре.
— Боже мой, — пробормотала я, — душа моя, но зачем же ты забралась ко мне в кровать?
— Потому что я люблю тебя, — ответила она и поцеловала меня.
— Но почему ты совсем голая?
— Но ведь сегодня ужасная жара, я не могу дышать даже в легкой сорочке. И потом на улице ужасная гроза, слышишь? Я услышала раскаты грома и страшно испугалась. Гром так ужасен! Ах! Обними поскорее, мой дружочек, и давай накроемся одеялом с головой, чтобы не видеть эти жуткие молнии… Да, вот так. Ах, дорогая Сюзон, как же мне страшно!
Я никогда не боялась грома и прилагала все силы, чтобы успокоить сестру Моник. А та в это время переплела свои ноги с моими, просунув одну между моих бедер, а вторую положив сверху. А потом она стала тереться об меня, одновременно облизывая мои губы и легонько шлепая меня по заду, поддавая к себе. Вскоре я почувствовала, что мое бедро стало мокрым. Моник тяжело дышала, и я думала, что это она от страха перед грозой. Мне было ужасно ее жалко, но через некоторое время она успокоилась, мне даже показалось, что она задремала. Тогда и я собралась было заснуть, как вдруг она спросила: