Особого внимания заслуживает первый из перечисленных публицистических памятников — «Новая повесть о преславном Российском царстве», написанная неизвестным автором в начале 1611 года. Примечательно, что, хотя к тому моменту на престоле уже полгода не было царя (после свержения Василия Шуйского летом 1610 года), сочинитель этого патриотического воззвания неоднократно использует выражение «наше государство». Так, превознося мужество защитников Смоленска, автор Повести восклицает: «И каково мужество показали и какову славу и похвалу учинили во все наше Росийское государьство!» А планы коварных врагов разоблачаются такими словами: «от давных лет мыслят на наше великое государство все они, окаянники и безбожники <…> како бы им великое государьство наше похитити и вера христианьская искоренити» (выделено мной. — М. К.).
Прошло сто с лишним лет с того времени, когда Иван III объяснял новгородцам, каким должно быть его «государьство» в их земле. Теперь Российское государство стало своим («нашим») для безымянного автора этого агитационного сочинения и его единомышленников. Именно тогда, в эпоху Смуты, родился государственный патриотизм и появились патриоты — «доброхотящие Росийскому царству», как их называет автор «Новой повести».
Так Российское государство в годину тяжелых испытаний стало фактом общественного сознания и основой идентичности для многих индивидов и социальных групп. Тем самым был сделан еще один шаг на пути от патримониальной монархии к государству Нового времени.
Московское царство как государство раннего Нового времени (вместо заключения)
Рубеж XVI–XVII веков, канун Смутного времени, — поворотный момент в российской истории, а для нашей темы — естественная грань, завершающая первое столетие существования Московского государства. Если бросить ретроспективный взгляд на эти сто с небольшим лет, отделяющие эпоху Ивана III от Смуты и воцарения первого Романова, то нельзя не оценить масштаб и скорость происходивших изменений.
При жизни одного поколения вчерашний ханский «улусник» — московский князь — превратился в независимого правителя сильного государства, территория которого на глазах изумленных современников выросла в несколько раз. Суверенитет, общие законы, появление границ — все эти приметы модерного государства заметны уже при Иване III.
Следующей важной вехой стали 50–60-е годы XVI века, когда в основном завершилось формирование центральных ведомств (приказов) и были созваны первые соборы. Тем самым в облике Российского царства проступила самая характерная черта раннемодерного государства — деперсонализация властных функций. Нити повседневного управления находились отныне в руках приказных дельцов, и государственный аппарат мог работать в автономном режиме, не требуя личного вмешательства царя. Это придало формировавшемуся государству необходимую устойчивость и позволило ему пережить и дворцовые бури периода малолетства Ивана IV, и кровавые зигзаги опричнины, и лихолетье Смуты.