В музее полная тишина. Никто не видит, чем занимается Маат в пустых залах.
* * *
Иногда ведущий преподносит такие вопросы, которые непосредственно перед ужином пробивают дыру в космическом пространстве, куда всасываются и где исчезают игроки.
— Вы имеете в виду меня? — говорит Луиза, не поднимая глаз.
При этом ее разум, который играл сам с собой, как два лежащих на коленях и крутящихся друг вокруг друга больших пальца, вероятно, отключился. Она скользила по льду во время новолуния. За ее спиной молодой человек разбивал замерзший канал, по которому она каталась. Где-то впереди нее двигались другие люди. Чтобы быть видимой, Луиза держала во рту зажженную метелку тростника. Она освещала ее лицо и озарила лед, когда Луиза остановилась и наклонилась. Под ее ногами что-то темнело. Луизе пришлось вплотную приблизить лицо к сверкающему льду, прежде чем она поняла, что из канала на нее пристально смотрит замерзшая рыба.
— За какое время должны подать заявку ученые, если они захотят посмотреть в телескоп «Хаббл»? — повторил свой вопрос ведущий.
— Вы имеете в виду меня? — сказала Луиза, не поднимая глаз.
Она смотрела на свои собственные губы, произносящие слова. На экране монитора губы выглядели замерзшими, кривыми и чужими. Луиза была не совсем уверена, что действительно видела самое себя, большеглазую, неподвижную, пойманную монитором. На пробу она потерла пальцем по стеклу, чтобы выяснить, ее ли это палец указывает на нее с экрана. Вместо этого появился ведущий.
— Как давно вы смотрите нашу передачу? — спросил он.
— Всю жизнь, — ответила Луиза.
Она почувствовала, как ведущий приподнял ее и прижал к груди.
* * *
Это время года — время приглушенных красок. Рано темнеет. Мимо проезжает автобус, сверху донизу разрисованный рекламными текстами. «Не надо мечтать и интриговать, делай ставки в лото, будешь все получать». Люди, сидящие за разрисованными стеклами автобусов, некоторое время видят освещенные окна музея. Они проезжают мимо хранящихся в музее вещей и думают при этом о телепередаче, которая сейчас начнется в их гостиных. Они думают о счастье, которое никуда не может деться, потому что остаются его неизменные обои, его дом, в котором оно наводит порядок, весело носится взад и вперед и каждый вечер щедро раздает подарки. Они ждут ассистенток, на чьих обращенных к небесам ладонях балансируют гладильные доски, массажные кресла и кварцевые лампы «Горное солнце». В течение часа мир вращается надежно, без сучка и задоринки. Люди, находящиеся сейчас на пути домой, видят музей лишь уголками глаз. Он находится на обочине их движения, немая, выброшенная на берег масса. Они не знают, что в одном из залов стоит Маат и пытается пробудить к жизни язык старых картин. Они не знают, что он пытается черпать из прошлого.