— Эх ты, неповоротливый!
— Сам ты неповоротливый. Лови! Ага…
— Ну, что? — спросил старик. — Как интереснее?
— Я больше никогда не буду играть с колпачком, — сказал Арт.
А Берт спросил:
— Вы нам дадите немножко построгать? Можно, мы поедем с вами?
— Хорошо, — сказал старик. — Только пойдем, а то у меня ноги устали не ходить.
Все трое сошли с движущейся дорожки и свернули в тенистую кленовую аллею. По сторонам в высокой траве щелкали кузнечики, пестрели огромные колокольчики и ромашки.
— Сколько цветов, — вздохнул старик. — Никто их не собирает.
— А зачем? — удивился толстяк Берт. — Проще добавить в воду биологический стимулятор-закрепитель. У мамы в комнате букет стоит уже второй год.
— Да, конечно, так проще, — сказал старик. — Но в мое время было иначе.
— В какое это ваше время?
— Очень давно… Ну, когда профессор Глум впервые синтезировал этот нуклеиновый гормон продления жизни. Я работал в его институте столяром…
— Что это такое — столяр? — спросил Берт. — Это, наверное, кто столы делает, да?
— Вроде того, — сказал старик. — Вот мы и пришли.
На открытой терраске коттеджа было устроено нечто вроде верстака. Это был обыкновенный счетно-решающий электронный шахматный столик, придвинутый к широким пластиковым перилам. На этом верстаке лежала толстая доска.
Мальчики с любопытством осмотрели доску. Берт осторожно провел ладонью по шероховатой поверхности.
— Вы, наверное, проголодались, ребята? — спросил старик. — Сейчас я вам приготовлю яичницу.
— Что вы, не беспокойтесь, — сказал Арт. — У меня есть концентрированные питательные облатки. — Он вынул из кармана плоскую коробочку. — Берт, тебе закусочную дать или обеденную?
Мальчики проглотили по облатке. Старик от угощения отказался. Он нетерпеливо подошел к верстаку, ширкнул рубанком по доске. Тонкая стружка завилась спиралью и с шелестом упала на пол.
Арт поднял ее, раскрутил, понюхал.
— Пахнет лесом и солнцем, — удивленно сказал он. — Вот здорово! Понюхай-ка, Берт.
Старик между тем продолжал строгать. С каждым новым взмахом рук движения его становились увереннее, сильнее, ритмичнее, а лицо вдруг чудесно изменилось, щеки напряглись, мужественно сомкнутые губы чуть улыбались. Золотистая стружка так и разлеталась из-под рубанка, устилая пол пушистым ковром.
Мальчики стояли рядом, переминаясь с ноги на ногу.
— А мы? Мы тоже хотим…
— Вы обещали.
Старик не сразу и с сожалением отдал рубанок Арту.
— На, попробуй.
Арт попробовал. Потом попробовал Берт. А потом старик опять взял рубанок.
Так они попеременно строгали, пока доска из толстой и шершавой не превратилась в гладкую и тонкую.