— Эй, погоди! Не торопись. И — повернись-ка на минутку.
Духулев послушно обернулся и, ошеломленный, замер.
Теперь человечек на мишени виден был вполне отчетливо, как будто бы пространство, разделявшее его и Духулева, прояснилось и внезапно сфокусировалось, вопреки законам оптики и всякому здравому смыслу.
Что-то неуловимо знакомое теперь проглядывало в облике мишени, и, когда наконец-то Духулев сообразил, кого же именно напоминал его партнер, сердце чуть не выпрыгнуло из груди и все его существо пронзила дикая тоска.
Он узнал себя, словно там, у дальней стенки, невесть кто поставил зеркало, и он глядел на собственное отражение, уменьшенное расстоянием во много раз.
То же лицо, та же фигура, те же ужимки…
— Ну вот, — проговорил из-за барьера человек и улыбнулся, холодно и отрешенно. — Теперь мой черед. Я тоже подумал: торчать всю жизнь здесь — как это, по сути дела, мерзко. Того и глядишь, угробят тебя. И вроде бы никто не виноват — да, все по правилам игры… Так что я тоже решил выбрать себе мишень.
Зажимая в руках крошечное ружье, он начал медленно наводить дуло на позднего гостя.
— Эй, ты не посмеешь, — обливаясь холодным потом, прошептал Духулев, от ужаса не в силах сдвинуться с места. — Это же чудовищно! Несправедливо… Так уж жизнь моя сложилась… Лез наверх, все время подставляясь. Но… это случайно!..
— Я случайно заглянул сюда!
— Ничуть, — промолвил человечек, тщательно прицеливаясь. — Нет! Это, брат, закономерно. Все-все-все. Ну, что, узнал, засуетился? Ты не бойся, я не промахнусь.
И вслед за тем раздался выстрел — тихий и мгновенный.
Духулев безумно закричал, хотел бежать, но скорчился от боли, и тогда под его ногами разверзлась дьявольская пустота, и он, перевернувшись, куклою повис, едва раскачиваясь, вниз головой. А на груди, там, где должно быть сердце, заалел, мерцая, аккуратный, правильный кружок…
— Ангел, — простонал он. — Ангел!.. Черт тебя возьми!
И появился ангел.
— Все в порядке, — кротко произнес он. — Я ведь вовремя пришел?
— Нет, поздно, поздно! Как ты допустил?!
— Болит? — участливо заметил ангел. — Это, знаешь ли, бывает. Отдохни.
— Но дальше — как?
— Никак. Живи. Теперь тебе все можно. Ты особенный. Как миллион других.
— Да разве раньше я не жил? Ты ж сам сказал, еще тогда, давно: кути, воруй… Я высоко поднялся, очень высоко. И в средствах не стеснялся.
— Вот мы и сочлись.
— А тот, который на мишени? Этот…
— Он ушел. Чего ему здесь делать?
— Он тоже не стеснялся в средствах?
— Нет, у него их не было совсем.
— Теперь он будет там — вместо меня, да?
— Где это — там? — не понял ангел. — Все — здесь, где ты, мой милый Духулев. Живи, живи. Я никуда не денусь. Я — с тобой…