Нестеров охотно делится своими соображениями с товарищами, но его не очень-то слушают, над ним даже посмеиваются: ишь, мол, чего захотел — превзойти птицу!
И Нестеров понимает: словами ему никого ни в чём не убедить. Надо доказать на деле, примером — вот, смотрите, люди, что может совершить самолёт, находящийся в руках смелого и грамотного лётчика.
Так постепенно приближался его день.
27 августа 1913 года Пётр Николаевич поднялся с Киевского аэродрома на самолёте «Ньюпор» и стал набирать высоту. Ровно стрекотал мотор, машина уходила в прозрачную голубую высь. И вот уже Днепр внизу заблестел стеклянным блеском, будто и не вода текла в его берегах, а синеватое стекло застыло между зелёными лугами. И дома стали, как игрушечные. Когда с высоты смотришь на землю, всё уменьшается и выглядит таким чистым, прибранным, как на картинке…
Тысячу метров высоты набрал Нестеров и развернул свой самолёт к центру лётного поля.
Люди, с земли наблюдавшие за этим полётом, видели, как сверкнул крестик-самолёт в лучах весёлого солнца. Внезапно умолк мотор, и все замерли в ожидании.
Вот самолёт стал как бы скатываться по невидимой горе. Он мчался вниз, как мчится лыжник перед прыжком с трамплина, как разгонялся циркач-велосипедист — вниз, вниз, вниз…
Нестеров слышал, как поют крылья его самолёта под напором встречного потока воздуха. Скорость увеличивалась, и звук этот делался гуще, напряжённее, медленно надвигалась навстречу земля. Вот лётчик потянул ручку управления на себя — и самолёт стал послушно поднимать нос вверх, лётчика прижало к сиденью, исчезла земля… Впереди и с боков было небо, одно только небо… А потом машина на мгновенье легла на спину. Теперь земля, и дома, и Днепр оказались под головой, а небо голубым ковром раскинулось над ногами… Но это продолжалось лишь мгновенье: самолёт плавно опустил нос, и всё стало на место. Земля снова раскинулась внизу, небо и солнце сияли над головой.
Завершив петлю, Нестеров благополучно спустился и, как говорили тогда, мягко атеррировал, а проще сказать — сел. Внешне он выглядел обычно, может быть, чуть-чуть побледнел, но это случалось с ним и прежде.
Все, кто оказался в этот момент на аэродроме, бросились к самолёту, вытащили лётчика из кабины и торжественно понесли на руках через лётное поле.
Его приветствовали, как приветствуют героев!
«Завязав» первую в мире петлю в небе, Нестеров на деле доказал: человек может и должен летать подобно птице, легко и непринуждённо перемещая самолёт в любом направлении — вверх и вниз, вправо и влево…
Позже Нестеров писал: «Военный лётчик никак не может обойтись без умения делать фигуры высшего пилотажа. Вертикальные виражи, перевороты и петли должны быть обязательной программой для того лётчика, который не захочет на войне играть роль курицы или мирного голубя… Неизбежные воздушные бои будут схожи с нападением ястребов на ворон… А кто из вас захочет быть вороной?»