– Ещё что придумала? – помолчав, подозрительно спросил Неуступ.
Эльбиз сглотнула.
– Когда дядя Космохвост понял, что могут напасть, он велел нам из родительского ларца… выбрать по нещечку, носить подле тела… мало ли что…
Она распутала ремешок. В пасмурном свете замерцала серебряной чернью веточка рябины. Зелёная финифть листков, ягоды – жаркие самограннички солнечно-алого камня. Таких прикрас уже не делали после Беды.
– Ого, – присвистнул Сенхан.
Старинная запонка годилась в праздничную сря́ду царицы. А стоила явно побольше его знаменосного корабля.
– Братец Аро носит перстень отца, но лучше ведь булавку потратить, правда? – заглядывала в глаза царевна. – Дядя Сеггар, вот, ты возьми… В плату…
– И перстень, если не хватит, – разжал губы молчаливый царевич.
Двое сирот стояли перед могучими воеводами, протягивая последнее, что им осталось от матери и отца.
В лице Сеггара, малоподвижном от шрамов, ни дать ни взять что-то сломалось. Он отвернулся. Хрипло, через плечо, бросил Летеню:
– Ступай. Свергни иго.
Повторять не занадобилось. Первый витязь устремился с причала таким шагом, что взвился плащ за спиной. Едва сойдя на берег – воздел руку, крикнул. Людская вереница сразу остановилась. Обезнадёженные торговцы взялись было возражать, но куда с витязем спорить. Рабские врата качнулись. Рухнули, знаменуя окончание торга. Летеня обступили ничего не понимающие кощеи.
– Гадают небось, как им столько детворы прокормить, – предположил корабельщик.
– Сам на что жить собираешься? – спросил Сенхан.
Неуступ буркнул так же хрипло:
– Задаток лежит. Не весь ещё пропили.
– Люди станут смеяться. Храбрецы один другого краше, а парчового плаща даже у тебя нет.
– Моя дружина не парчовыми плащами славна. А чтобы за кулачество хвалить, у людей Ялмак есть.
Эрелис переглянулся с Эльбиз. Оба, неведомо почему, чувствовали себя виновными.
– Дядя Сеггар…
– Вы, там! – зарычал воевода. – Живо всё спрятали, пока чайки не унесли! Ещё увижу, подзатыльников надаю!
Вечером, в сумерках, железный корабельный очажок вынесли на причал. Сеггаровичи с мореходами уселись вокруг, а Крыло взялся за гусли.
То не горные скалы в движенье пришли,
Вековечные корни подняв из земли!
Не созвездья полночные строятся в ряд,
Золочёные брони как пламя горят!
А не сизая туча с грозой и дождём –
То дружина шагает за гордым вождём!
«Кто ты, витязь, куда своё знамя несёшь?
За какую награду сражаться идёшь?»
«Нам стезю указует о помощи зов.
Наша правда – рубцами на ликах щитов.
За бесскверное имя – всей силой вперёд,
А мирская добыча – уж как повезёт.
Что добуду мечом – не себе одному,