Невдалеке остановился «газик» командира полка. Из машины вышли полковник Донской — наш командир полка — и два сопровождающих его офицера.
Я приветствую их, принимая положение «смирно». Донской смотрит на меня и спрашивает:
— Что у вас со щекой?
— Болит зуб, — говорю я.
— Давно?
— Третьи сутки…
— Машина в санчасть еще не ушла? — спрашивает Донской у одного из офицеров.
— Нет.
В это время из толпы, где поймали белку, раздается громовой хохот. Солдаты расступаются. Белка прыгает на дорогу, но Заруба самоотверженно бросается на снег и опять накрывает белку шапкой. Он поднимается. И, увидев полковника Донского, растерянно замирает. Его стриженая голова ежиком торчит над шинелью, к груди он прижимает шапку, из которой выглядывает беличий хвост.
Полковник Донской приближается к нему. И вдруг Заруба проявляет солдатскую находчивость, делает шаг навстречу полковнику и говорит:
— Товарищ полковник, разрешите преподнести вам лесной подарок от первой роты…
— Хорошо прыгаешь, — говорит Донской.
— До службы вратарем работал, — весело отвечает Заруба.
И, к удивлению всех присутствующих, полковник Донской берет у Зарубы шапку с белкой.
— Лейтенант Березкин, как фамилия вашего больного? — спрашивает полковник.
— Рядовой Игнатов!
— Игнатов! — зовет полковник.
Я подхожу к нему.
— Поедешь с машиной в санчасть… Но только больше не болеть…
— Он крепкий, — вступается за меня Березкин. — Вот зубы у него слабые.
— В детстве конфеты любил, — шутит полковник.
— Он и сейчас не откажется, — говорит Истру.
Солдаты смеются.
— Снимай вещевой мешок, — говорит мне полковник Донской. — И прячь туда белку. Передашь моей дочке. Мы рядом с санчастью живем…
— Я знаю, — говорю я и снимаю из-за плеч мешок.
Ночь. Гарнизон словно вымер. Занесло дороги. Узкие тропинки ведут от казармы к казарме. Наша машина останавливается у санчасти. Я выскакиваю из машины первым.
— Ты куда? — кричит санинструктор.
— Я сейчас, — говорю я. — Одну минуточку…
Я держу в руке вещевой мешок и бегу… Тишина. Хрустит под ногами снег. Я бегу… Валит изо рта пар, светится под луной. Я смотрю… И мне в голову приходит забавная мысль. Радуга! Может ли быть лунная радуга? Я делаю выдох. Ночь проглатывает серебристо-молочное облако пара. Нет. Лунной радуги не бывает! А ведь нужно бы только поднять глаза. Посмотреть на луну. На золотистую медаль, которую когда-то заслужило наше небо. Ее окаймляет широкий радужный пояс. Вот она, лунная радуга.
Но я смотрю себе под ноги. Я доволен собой, доволен открытием — лунной радуги не бывает.
Финский домик. Двухэтажный, с широким мезонином. Светятся окна. Я слышу бренчание гитары и скорее задушевный, чем сильный голос: