Часов в десять пришел начальник гауптвахты младший лейтенант Кокшин. Арестованные называли его между собой «микромайором». Записки об аресте на нас еще не поступили. Однако Кокшин был в курсе дела. Он старательно обыскал нас, даже заставил перемотать портянки. К счастью, пощупать погоны он не догадался. Ничего запретного не обнаружив, Кокшин ушел.
— Закурим, друг, — сказал в своей камере Мишка. Он чувствовал себя прескверно и не понимал, почему у него в чернилах язык.
Не успел Мишка закурить, как Кокшин вдруг вернулся. Повел носом. Учуял табак. И спросил:
— Кто курит?
— Я, — сказал Мишка.
Но Кокшин, обезоруженный наглостью, прошел мимо, заглянул ко мне, потом еще в две-три камеры и только потом, сообразив, в чем дело, он подошел к Мишкиной камере и сказал:
— Значит, это ты куришь?
— Я… Только не в затяжку, — ответил Истру.
Кокшин открыл дверь.
— И папиросы у тебя есть?
— Сигареты.
— А где они лежат?
— Не скажу, — ответил Истру голосом Красной Шапочки.
— Выворачивай карманы, скидай сапоги…
Прошла минута. Я слышал пыхтение Мишки.
Он всегда пыхтит, когда разувается. Еще минута… Я понял, обыск не дал результатов.
Мишка снова закурил.
Кокшин еще дважды обыскивал его.
«Нашла коса на камень», — подумал я.
Кокшин увел Мишку в свой кабинет.
Мишка не возвращался долго.
Я сидел на табуретке и слагал песню. Бумаги не имел. Слагал песню в уме, как народный акын. Беззвучно шевелил губами. И думал, сколько суток дадут мне и Мишке. Учитывая сегодняшний инцидент с курением и чернилами, следовало полагать, что Истру заработает суток на пять больше.
Мишка не возвращался.
Пришел выводной. Открыл дверь моей камеры и сказал:
— К начальнику гауптвахты.
Чтобы попасть в кабинет начальника гауптвахты, нужно было выйти на улицу, миновать небольшой дворик и подняться на крыльцо.
Во дворе ходил часовой. Он охранял вход в караульное помещение. Если во дворе появлялся посторонний человек, часовой кричал:
— Помощник начальника караула, на выход!
Я поднялся по ступенькам. Негромко постучал в дверь.
— Войдите! — услышал я голос Мишки.
Я открыл дверь. Мишка сидел на диване, закинув сапог на сапог, и курил папиросу. Начальника гауптвахты в кабинете не было.
— Кури! — Истру указал на распечатанную пачку «Беломора», которая лежала на столе.
Я ничего не понимал.
— Видишь эти инструкции и картонки? Нам следует соединить их при помощи клея…
— Где начальник? — спросил я.
— Пошел выяснять, сколько нам отпустили.
— А почему ты здесь?
— Я попал в доверие…
— Пожертвовав тайной сигарет?
Мишка возмутился:
— Ты обо мне плохо думаешь! Все было иначе…