Небо было пятнистым: синим, желтым, но больше блеклым. Волнистые облака шли с запада; солнце светило на опушке леса, а там, где расположилась кухня, лежала тень.
Я тщательно подчищал хлебной коркой котелок, когда услышал голос полковника Донского:
— Вкусно, Игнатов?
Полковник проходил. Но я быстро поднялся и ответил:
— Так точно.
Полковнику пришлось остановиться. Он протянул мне руку.
— А ты замечал, что на учениях всегда пища вкуснее? — спросил он.
— Свежий воздух делает ее такой.
— А у нас в гарнизоне задохнуться можно, — весело возразил полковник. — Или ты в наряд по кухне не ходил?
— Ходил неоднократно.
— Котлы помнишь?
— Большие…
— В том-то и беда… В громадном котле так не приготовишь, как в маленьком…
Он обратился к замполиту. Сказал, что нужно заняться реконструкцией полковой кухни. И вместо одного большого котла поставить три маленьких.
Они пошли, продолжая разговор. И я так и не узнал, согласен ли замполит реконструировать кухню. Или его устраивает та, что есть… Я видел, как полковник Донской вышел на дорогу. Фыркнул его «газик» и поехал вперед, туда, где дорога терялась в лесу.
Нам еще несколько раз приходилось наблюдать машину полковника. Она обгоняла колонну, останавливалась на обочине. Полковник выходил из машины и внимательно следил за каждым из нас. Часто одобрительное выражение его лица сменялось озабоченностью, и тогда он громким голосом делал замечание какому-нибудь солдату или сержанту.
Во второй половине дня наш батальон был выдвинут в авангард с задачей обеспечить беспрепятственное продвижение главных сил полка. И в случае встречи с численно превосходящим противником захватить выгодный рубеж, чтобы дать возможность развернуться главным силам. Нас поддерживали танки и артиллерия.
Поздно ночью встретили «противника». Начался бой. В противогазах. Было скользко. Я несколько раз шлепнулся. Очки заляпала грязь. Пока оттирал, отстал от отделения. Кто-то похлопал меня по плечу и глухо (в маске) сказал:
— Чего ругаешься?
Я отмахнулся. И побежал дальше. Лейтенант Сиротов догнал меня, недоуменно спросил:
— Игнатов, неужели не узнал полковника?
— Виноват, — сказал я. — Противогаз у него как и у меня. Третий номер… Светланов! Ко мне!
Артиллеристы выкатывали орудие.
— Помогите! — распорядился Сиротов и поспешил на левый фланг.
Кто-то поскользнулся, и артиллеристы выпустили станины. Орудие поползло юзом. Взлетела ракета. И лес словно выбелили… Но все увидели, что метрах в десяти склон сопки обрывается уступом. И орудие ползло к этому уступу, заметно ускоряя ход. Я побежал к станинам, ползущим по траве, словно две жирные змеи… Но, как назло, ракета погасла; я едва успел коснуться станины судорожными руками — за что бы уцепиться… Внезапно Светланов — я узнал бы его фигуру из тысячи — бросился вперед, прыгнул и ухватился за ствол. Вероятно, силой прыжка он думал развернуть орудие, тогда бы оно непременно застопорилось. Но случилось наоборот, как на весах! Светланов приподнял станины, тормозившие своей тяжестью движение. И орудие покатилось быстрей.