– Я рад, что мы вам симпатичны! – сказал мэр.
Гуталин открыл было рот, чтобы сказать:
«Симпатичны? Нет, мы просто не ненавидим вас достаточно сильно. Мы вам не друзья».
Но…
Не будет больше крысиных ям. Никаких капканов, никакого яда. Ну да, ему еще предстоит объяснять Клану, что такое полицейский и почему крысы-стражники обязаны гонять крыс, которые нарушают новые Правила. Клану это не понравится. Совсем не понравится. Даже крысе с отметинами зубов Костяной Крысы придется куда как непросто. Но, как говаривал Морис, ты в чем-то уступишь, они в чем-то уступят, баш на баш. Никто при этом сильно не проиграет, зато все здорово выиграют. Город будет процветать, у всех подрастут дети, и внезапно все станет нормально.
А ведь все любят, когда все нормально. И никто не хочет, чтобы нормальное положение дел менялось. Попытаться стоит, подумал Гуталин.
– А теперь вопрос задам я, – проговорил он. – Вы пробыли вожаком… как долго?
– Десять лет, – вздохнул мэр.
– Тяжко приходится?
– Ох да. Ох да. Со мной вечно все спорят, – пожаловался мэр. – Хотя должен сказать, что если эта наша новая система сработает, споров чуть поубавится. Но работенка не из легких.
– Ужасно глупо постоянно орать, просто чтобы заставить кого-то что-то сделать, – посетовал Гуталин.
– Это точно, – вздохнул мэр.
– И все ждут, что ты все за них решишь, – сказал Гуталин.
– Да уж.
– Мой предшественник дал мне перед смертью один совет, а знаете какой? «Никогда не ешь зеленый студенистый кусочек!»
– Это полезная подсказка? – спросил мэр.
– Да, – кивнул Гуталин. – Но от него всего-то и требовалось быть большим и сильным и драться со всеми другими крысами, которые рвутся в вожаки.
– В городском совете все примерно так же, – вздохнул мэр.
– Что? – удивился Гуталин. – Вы кусаете их в шею?
– Пока еще нет, – сознался мэр. – Но мысль хорошая.
– Просто все оказалось куда сложнее, чем я когда-либо думал! – растерянно признался Гуталин. – Потому что после того, как ты научился орать, ты должен научиться не орать!
– И ты опять прав, – кивнул мэр. – Именно так оно все и работает. – Он положил руку на стол ладонью вверх. – Вы мне позволите?
Гуталин взошел на борт и поплыл по воздуху, удерживая равновесие: мэр перенес его к окну и ссадил на подоконник.
– Видите реку? – спросил он. – Видите дома? Видите людей на улицах? Я должен сделать так, чтобы все это работало. Ну, не считая реки, понятное дело, река сама как-то справляется. И каждый год оказывается, что я недостаточно настроил против себя людей, чтобы они выбрали в мэры кого-то другого. И я снова берусь за дело. И это куда сложнее, чем я когда-либо думал.