- Закончилось? Как бы ни так! - Отозвался внимательно слушавший скорбное повествование шкипера Вельяминов. Никита не слишком хорошо понимал по-немецки, но, как видно, основное разобрал. - Теперь князь Лобанов-Ростовский на Кароля, жаловаться будет за самоуправство, держись полковник!
- Черт не выдаст, свинья не съест, - отозвался фон Гершов по-русски.
- Где письма?
- Их везли вместе с вашим человеком. На сумке ваш герб и ни один ярыга*** не решился открыть ее.
- Промокли, поди, письма пока по морю плыл?
- Не знаю, - пожал плечами Петерсен, - сумка кожаная и крепко зашита. Я сделал все что мог.
- Ты сделал гораздо больше, чем в человеческих силах, мой друг, - сочувственно произнес я. - Ну-ка пойдем к думским, а то спят, поди, на службе, идолы бородатые!
Когда мы вошли в думную палату, настороженно переглядывавшиеся бояре дружно бухнулись в ноги. Разрешив подняться и занять места на лавках, я заговорил показывая присутствующим на Яна:
- Сей человек, есть мой вернейший слуга, по имени Ян Петерсен! За многие службы, ведомые моему царскому величеству, я жалую его кафтаном со своего плеча и шапкой!
Сказав это я принялся расстегивать свою одежду и через минуту накинул ее на растерянного шкипера под охи и ахи собравшихся. Оставшись в одной рубашке, вновь обернулся к думцам и продолжил:
- Кроме того, жалую его деньгами и дарю дом в Кукуе!
Бояре дружно кивают тряся бородами, но Немецкая слобода, она вроде как и не Россия, а потому ни малейшего недовольства или зависти вызвать не может. В отличие от кафтана и шапки, награждение которыми очень большая честь.
- Боярин Лобанов-Ростовский - обращаюсь я главному судье Земского приказа, - тебе уже донесли о самоуправстве полковника фон Гершова?
- Нет, царь батюшка, - изумляется Афанасий Васильевич, - а что приключилось то?
- Эх, работнички! - вздыхаю в ответ, - так вот чтобы не приключилось, помни, что сделано сие по моему царскому повелению и с моего же ведома!
- Как скажешь, кормилец!
- Ну и славно!
Уже прощаясь с Яном, спрашиваю:
- Ты уверен, что это были датчане?
- Да, мой кайзер, флаг, конечно, можно нацепить любой, но вот моряки точно были датскими.
- А солдаты?
- Солдаты, - на секунду задумывается он, - пожалуй, среди них было несколько голштинцев. Но это все равно.
- Да, ты прав. Ступай.
- Худо с Климом получилось, - хмуро промолвил Вельяминов, провожая взглядом уходящих фон Гершова и Петерсона.
- Куда уж хуже, - соглашаюсь я, - но если он жив - мы его спасем! Зови дьяков посольского приказа, будем письма писать.
- Сейчас кликну, государь, а кому писать то будем?