Господи, я знаю — это наказание мне, я каюсь, я грешна тяжким грехом. Вот и хожу вся желтая, волосы тусклые. А Сережа как будто не замечает. Носится вокруг меня, в глаза заглядывает, целует, за руку водит.
Вот оно, счастье-то, только ощутить полной мерой не могу. Он, когда узнал, что не мальчик у нас будет, а девочка, почему-то еще больше обрадовался. Правильно говорят: мужики мечтают о сыновьях, а любят дочечек.
Мы ехали из конторы домой. Сережа за рулем, осторожно едет, чтобы меня лишний раз не потревожить.
— Зайка, ты что-то у меня совсем бледненькая сегодня. Не стоит тебе больше на работу выезжать. Девчонки у нас толковые, дело знают. Да и я вполне смогу проконтролировать все.
— Дома мне хуже одной, — соврала я. Ну не признаваться же, что боюсь отпустить его от себя.
— Зря ты, но тебя не переубедишь. — Он взял мою руку и поцеловал в ладонь возле большого пальца.
Господи, он всегда знает, куда надо целовать. Мужчина. Только бы тебе родить, привести себя в порядок и наслаждаться всем этим.
— Давай заедем купить тебе чего-нибудь вкусненького, — предложил он. — Чего хочешь?
«Умереть», — хотелось ответить мне.
— Ничего, Сереж, не хочу.
— Мож, кисленького или солененького? Помнишь, как ты на третьем месяце зеленые квашеные помидоры лопала?
Он радовался, а у меня в душе все перевернулось — бр-р-р! Я, звезда Владивостока, вечно красивая и молодая, одетая в самых крутых бутиках, в брильянтах не меньше каратника… А хирургам лицевым сколько отдано! — две квартиры и джип впридачу! Так вот я и правда лопала эти самые зеленые, пахнущие бочкой, квашеные помидоры килограммами. Целый месяц. Потом и от них затошнило.
— Ну, послушай себя, — не отставал Безуглов. — Сок, пироженку, кислого вина, сухого шампанского?
— Соленой капусты с луком, растительным маслом и рассолом, — вдруг определилась я. — И хлебать ложкой.
— Машка, да ты у меня кержачных кровей! Небось предки где-нибудь в Тайшете свинок с коровками держали, курочек с петухами, а на Пасху самогон потребляли уважительно.
— Фу!
— Чего «фу»? Это ж самая кровь оттуда здоровая. Гордиться надо!
Гордиться не хотелось. Мы свернули на небольшой крытый рынок, который славился тем, что там торговали настоящие крестьяне настоящими экологически чистыми продуктами.
Безуглов продолжал безудержно веселиться и, зайдя в полупустой к вечеру ангар, зычно гаркнул:
— Братья крестьяне, капуста с рассолом самая вкусная у кого? Жена у меня на сносях, больно требует!
Убила бы! Но крестьяне зашевелились, подхватили шутку, стали предлагать наперебой. Безуглов вдумчиво шагал вдоль прилавков, пробовал, чмокал, критиковал. Я тоскливо плелась следом, понимая, что капустки уже не хочу. Ни с луком, ни с маслом. Вообще не хочу. Может, рассолу только. Попросить? Люди добрые, может, и нальют.