Вышел на улицу, дернул рукой, тут же услужливо подрулила машина.
— Куда?
— В центр.
— Садись!
Сел. Приехали. Все тот же дом, все тот же двор. Входная дверь за темным стеклом. Придремавший охранник:
— Вы к кому?
— К директору.
— Записывались?
— Записывались, — соврал.
— Второй этаж, по коридору налево, вторая дверь.
Да помню я, помню, бдительный мой! Ничего не изменилось, ничего. Ни второй этаж, ни вторая дверь. В приемной все те же картины: одна от Макса осталась, батик, полевой букет в простенькой рамке, все хотели рамку поменять, да забывали. Вторая — моя, ангел-хранитель, мне Андрей Камалов на день рождения нарисовал. А потом умер. Через год. А ангел прижился… Мебель все та же. Секретарша только новая. Красивая, молоденькая.
— Слушаю вас.
Дрессированная!
— Мне бы до директора. На месте?
Глазом в мохнатых ресницах блеснула.
— На месте. Как представить?
— Скажите: Сергей приехал.
— Какой Сергей?
— Да вот такой. Скажите, приехал, и все.
Плечиком передернула, но кнопочку на телефоне нажала:
— Ирина Игоревна, тут какой-то Сергей к вам приехал. Игоревна. А я и забыл, что Игоревна. Дверь в кабинет распахнулась через секунду, и Ирина Игоревна повисла на моей шее собственной персоной:
— Сережка! Сергей Викторович, родненький!
Впервые так меня назвала.
— Ирка, задохнусь!
А она плакала. Я бы тоже плакал, если бы в детстве научили. Щемило внутри со страшной силой. Глаза секретарши округлились, как блюдца. Плевать мы на нее хотели!
— Сережа, какой ты!
— Какой?
— Понатворил всякого!..
— Молодой, исправлюсь.
Иру еле от себя отклеил. Тоже ничего нового. Оборочки, рюшки какие-то. Ирка! Я — дома.
— Прекрати реветь!
Она послушно протерла глаза и закомандовала:
— Наташа, чаю нам завари. Зеленого. Большой чайник. И еще чего-нибудь. Мармелад есть? Сбегай купи. Скорее, Наташа! Это хозяин наш приехал. Безуглов. Сергей Викторович!
Наташа офонарела совсем, а мы наконец-то забрались в кабинет.
— Я тебя убью! — пообещала Игоревна первым делом, но я почему-то не поверил. — Ты с Викой виделся?
— Нет. Я тебе сначала все расскажу. А потом уже Вике и Гришке.
И я рассказал. Все от начала и до конца. И мне стало легче. Хотя по-прежнему щемило. Но уже не так.
— Я сама ей позвоню, — решила Ира. — Нет, я к ней съезжу. А ты двигай домой. И не пей больше!
Это она заметила, как я опрокидывал коньяк, который услужливо подносила нам Наташа.
— Оставь телефон, я перезвоню тебе.
Я оставил и поехал на Некрасовскую. Ира не звонила. Я, конечно, забыл купить по списку Марь Иванны. Пришлось бежать в ближайший супермаркет. Ира не звонила. Я паниковал, но не подавал виду. Пожелал Виктории спокойной ночи, оставил ее с няней и открыл бутылку виски. Телефон наконец-то ожил.