В пятницу встретил ее на вокзале. Накупил роз. На коротких ножках, но много-много. Выпала из вагона прямо на меня. Смешались все: я, Люба, розы. Целовались. Народ вокруг обтекал. «О-ля-ля!» — говорили. Завидовали!
Из отеля так никуда и не вышли до воскресенья. Еду заказывали в номер. Вина набрал заранее, да и бабуля подарок передала — три бутылки чилийского. Не тащить же с собой! На бутылки кошки из пластика привешаны. Черные. Вино выпили, а кошек сохранил. До сих пор.
В воскресенье проснулся рано. Или не спал? Мылся, брился. Вылил в себя остатки вина. Оделся. Чемодан собрал. Сел на кровать:
— Люба!
Она глаза приоткрыла, улыбнулась. Здесь бы и умер! Взял себя в руки:
— Люба, поедем со мной!
Открыла глаза:
— Не могу я ехать. У меня виза просрочена. Если обнаружусь, больше сюда не впустят.
— А оно тебе надо?
— Надо! Я с пяти лет об Америке мечтаю!
— Ну и как будем?
— Не знаю. — Глазки подозрительно заблестели, но от своего не отступает. Упрямая!
Ладно.
— Пора.
— Сейчас?
— Ну, еще с полчасика есть.
Использовали с толком…
Потом собрались. Номер сдал, такси уже подогнали. Сразу договорился с таксистом, чтобы Любу подождал и отвез из аэропорта в Элизабет. Заплатил заранее, тот остался доволен. Приехали. Наша российская группа уже в куче, на Любу поглядывают. Выбор мой явно оценили.
Остановились в сторонке. Сильно-сильно обнял. Целовать не стал.
— Не плачь, девчонка, — сказал, — это твой выбор.
Достал деньги. Глазами засверкала.
— Дурочка, это тебе на телефон. Чтоб звонила каждый день.
— Я буду каждый час.
— Ладно, а я что-нибудь придумаю!
Не выдержал — поцеловал. В самолет загрузился последним. Люба-Любонька!
Взлетели. Стюардессы повезли напитки. Оглядел вдумчиво, не согласился с ассортиментом. Дал денег и попросил виски. Через пару часов уснул. Крепко.
Проснулся в Москве…
Позвонил из аэропорта. «Я — дома», — сказал. А она взяла и заплакала.
— Я сейчас вернусь обратно и заберу тебя. Поедешь?
— Нет, ты приезжай и оставайся.
— Подумаю. Целую тебя. В глазки твои зареванные. И бабуле привет передай — наш человек, святой. И Америка не испортила!
Ладно…
Весь день по Арбату бродил. Пиццу съел в итальянском ресторанчике, запил красным вином. Когда-нибудь буду сидеть здесь, не один — с Любой. Уверенно так загадал. Значит, исполнится.
Вечером окончательно улетел. Во Владивосток. Я и правда там жил.
Встречал меня Максим, друг лучший. С Гришкой, естественно. Сына увидел, немного расслабился, но потом снова накатило. Как жить-то без нее? Совсем растерялся.
Гришку домой отвезли. Алке, жене бывшей, сдали. Она сказала, что я схуднул, но мне идет. Схуднешь тут!