- О а это что? - смотрю на пару двухэтажных пошарпанных вагона, которых закатили на отстойные пути с другой стороны вокзала. Ничего себе, а я и не знал, что у нас такие были.
- Да это у нас при царе на Сормовском заводе делали. На дальний восток ходили, наверно ремонтировать будут или разберут - Потоцкий.
- Переделать на современный вид и будут отличные вагоны - высказываюсь.
- Вы так думаете?
- Уверен.
Нас встречали. Какой-то мужик в кожаной темно-коричневой куртке. Кепка с очками "консервами", длинный нос и щегольские усы, тоже имелись в наличии. Огромные галифе с кожаными наколенниками добавляли образ крутого водителя. Поздоровался, переговорил с Потоцким и Андреем, что-то у них уточнив. Потом подхватил мой саквояж и повёл к машине, которая стояла чуть в стороне. Я надвинул кепку сильнее на голову, подхватил рюкзак и пошёл за ним. Самир засеменил за мной со своим вещевым мешком за мной. Пустую корзину я приказал ему оставить в вагоне.
Марку кабриолета, к которому нас подвели я узнать не смог. У меня сложилось чувство, что это какая-то "сборная солянка" из разных автомобилей. Как-то всё несимметрично, что ли.
За два часа, уж больно неспешно ехала машина, мы выехали за город и добрались до двухэтажного дома. Хоть дом находился и в красивом месте, но представлял собой слегка запущенный особняк. Скорее всего, чьё-то бывшее небогатое дворянское имение.
- Ну, вот как вы и настаивали, все будет инкогнито - произнёс Потоцкий, выходя из машины.
На следующий день. Кремль.
Сталин шёл с Калинином по коридору в свой кабинет из общего зала заседаний. Это был ещё не тот хозяин страны, которым он станет только через несколько лет. Сейчас ему ещё приходилось считаться со многими. Ругань на совещании вышла знатная, но так и не поставившая точку в споре между троцкистами и правыми. Сталин был раздражен, и прежде всего на себя, так как не смог принять окончательного решения, кого из них поддержать. Помня о своих прошлогодних неудачных решениях, приведших к крупным провалам во внешней политике, сейчас он очень боялся ошибиться. Слишком много было поставлено в борьбе за власть и ещё одно неверное решение может окончательно оттолкнуть от него сторонников и способствовать возвращению, с таким трудом изгнанного Троцкого. Когда страна начала путь внутреннего строительства, лозунги Троцкого о разжигании мировой революции стали восприниматься для большинства как прямая угроза, на этом Троцкий и "погорел".