– Но сейчас этой сущности нет? – уточнил я, поправляя шляпу.
– Зато запах совсем свежий. А ты пока не готов к таким встречам.
– Хорошо, я услышал. А теперь возвращайся, - повторил я,и Грем медленно растаял в воздухе следом за остальными.
– Твоя очередь, Рэйш. Я закончил, - бросил, прoходя мимо меня, Гордон Хог. Все еще недовольный, раздраженный и почему-то уставший так, будто только что самолично перекопал всю землю в огороде купца в поисках несуществующего клада. - Магии там нет. Но одну вещь могу сказать точно – непосредственно перед смертью купец находился в доме. Остаточные следы его ауры сохранились достаточно хорошo, чтобы утверждать, что до полуночи он был жив.
– А потом?
Хог скривился.
– Потом – не знаю. Однако наружу он не выходил – следов на улице нет. И , если верить людям Лардо, то не только купец не покидал лавку после пoлуночи, но и внутрь никто, кроме явившегося под утро подмастерья, не заглядывал. Такие вот дела.
Я проводил уходящего мага внимательным взглядом, а потом, подметив еще один выразительный жест Лардо, все-таки направился к дому, на ходу призывая силу, чтобы взглянуть на то, о чем говорили мои духи.
Тьма откликнулась мгновенно, будто только и ждала , когда я позову. Мягко обняв меня за плечи, разлетелась черными волнами во все стороны. Обдала спину порывом холодного ветра, игриво взлохматила волосы на затылке, легла на мои глаза непроницаемым покрывалом ночи, а потом неожиданно расступилась, и… мне вдруг стало ясно, что не только с домом и призраками в нем происходит что-то странное.
Кажется, у меня тоже наметились проблемы. Причем намного более серьезные, нежели говорил Грем.
На первый взгляд, вокруг мало что изменилось – все та же улица, две вереницы смотрящих друг на друга домов,тонкий слой снега, укрывающий прямую, как стрела, дорогу, и нечеткие силуэты, тут и там расцвечивающие пространство бесформенными серыми пятнами. Затянутое тучами небо, тяжелой тушей нависнув над притихшим городом, по–прежнему выбрасывалo вниз колючими снежинками. И все так же мерзко завывал между домов ветер, который, резко усилившись, стал пробирать до костей.
Вот только сам город словно постарел лет на триста: на месте жилых домов теперь стояли обгоревшие, припорошенные снегом руины. Потемневшие от дождей и ставшие одинаково черными стены зияли неровными дырами. Крыши домов провалились, обнажив изъеденные временем балки. Сквозь разбитые стекла виднелись такие же почерневшие, словно опаленные неведомым пламенем комнаты, в которых царила полнейшая разруха.