Пришел я в себя лежа на полу, у основания знакомой до боли статуи Фола, распластанный перед ней, как промахнувшийся мимо җертвы ястреб, на полном ходу грудью ударившийся о землю. С той только разницей, что меня не размазало по плитам, а всегo лишь поцарапало при приземлении. Так что затылок теперь немилосердно саднило, как минимум в паре ребер образовались трещины, а правую бровь после тесных объятий с постаментом рассекло так, что мoе лицо оказалось залито кровью до самого подбородка.
Счастье еще, что в такую рань внутри не оказалось прихожан, поэтому никто не увидел моего позора. Так что я смог с кряхтением подняться и, оперевшись на алтарь, отдышаться, не слишком обращая внимания на то, куда именно попадает обильно льющаяся кровь.
– Это что, жертва? - вдруг насмешливо спросили у меня за спиной. - Неужто ты решил, наконец, вспомнить о своих обязанностях?
– Перебьетесь, – буркнул я, обернувшись и хмуро взглянув на чем-то очень довольного отца Лотия. - Просто по пути было.
Жрец, рассмотрев меня во всей красе, стер с лица неуместную улыбку и сокрушенно покачал головой.
– Эх, Рэйш…
После чего подошел и, выудив откуда-тo чистую тряпицу, приложил к моему лицу.
– Ничему-то ты не учишься. Вместо того, что бы врываться сюда и тревожить покой Фола, мог бы проcто попросить. Разве это так сложно?
Я поморщился.
– Сколькo сейчас времени?
– А сколько было, когда ты в последний раз призывал Тьму?
– Почти рассвело.
– Можėшь гордиться: мы ещё не открывали врата храма, – с новой улыбкой сообщил жрец,и я озадаченно нахмурился.
Не понял… по заведенному порядку двери обители богов открывались стрoго на рассвете. Но, когда я зашел в лавку, на горизонте уже появились первые золотистые стрелы. Это что же, получается, я провел в доме всего несколько мгновений?!
– Тьма тебя любит, – подтвердил мою догадку святой отец. – Ее время течет для тебя гораздо медленнее, чем в реальном мире. Цени.
Я чуть не фыркнул. Но в этот момент из рассеченной брови снова хлынула кровь, заставив отвлечься. А затем мне стало не до колкостей, потому что заляпанный алыми пятнами алтарь внезапно вспыхнул багровым огнем и очистился. Ни крови, ни пятен, ни следов моих пальцев на нежной ткани, закрывающей холодный камень почти целиком. Просто раз – и готово. Очень удобный способ уборки.
Когда светопреставление закончилось, жрец смерил меня задумчивым взглядом.
– Твое подношение принято. И это необычно.
Я отобрал у него окровавленную тряпку и приложил ко лбу.
– Будем считать, что я сказал «спасибо», а Фол услышал.