Люциан уставился на него.
— Мамы рядом нет, Дживз, ты же знаешь правила.
Все снова рассмеялись. Я не могла поверить, насколько он ненавидел, когда к нему обращались как к королевской персоне.
— Если бы не эта его новая способность, я бы точно заполучил его. Что ж, в конце концов, он покажет их все, и тогда больше не будет сюрпризов, — буднично пошутил Люциан, словно не погиб только что. Я в тайне надеялась, что это была шутка.
Я последовала за ним и дворецким в просторное лобби, большое настолько, что могло бы вместить, по крайней мере, человек двести. Деревянный пол был светло-коричневым, а стены — белоснежными. Меня встречали портреты размером со стену, и я не могла не заметить некоторое сходство Люциана с лицами на них.
Круглый стол с пышным букетом в вазе создавал в комнате более гостеприимную атмосферу.
Только сейчас в парадную вошёл король Гельмут, и я глубоко вдохнула. Я видела его лишь однажды в музее и мельком, когда тело Люциана вносили после заявления прав.
— Добро пожаловать в наш дом, Елена, — его теплая улыбка заставила меня почувствовать себя здесь уютно, и он протянул ко мне руки. Они оказались тёплыми, но грубыми, и он аккуратно пожал мои.
— Спасибо, что приняли меня, — сказала я и улыбнулась ему в ответ.
— Ваше Величество, вам звонят, — вернулся дворецкий.
— Спасибо, Дживз, — взглянул он на дворецкого. — Где твоя мама?
— Она скоро будет.
— Дениз, Мэри, пожалуйста, покажите Елене ее комнату, и Люциан, мне нужно с тобой поговорить.
Я развернулась к нему и улыбнулась, когда он надулся. Люциан с улыбкой вскинул брови, и я поняла, что он нисколько не удивлен. Дениз жестом поманила меня за собой. Все здесь были очень дружелюбными, и в голове всплыли слова Люсилль, сказанные вечером несколько месяцев назад. Король Гельмут был великим правителем.
— Это личное крыло короля и королевы, мисс, — сказала Дениз с благоговением в голосе.
— О, пожалуйста, называй меня Елена, — со смешком попросила я.
— Королева хотела, чтобы вы чувствовали себя в безопасности, поэтому мы подумали, что вам не очень-то понравится находиться в одиночестве в гостевом крыле.
Я поднималась вслед за ней по широкой мраморной лестнице и повернула в длинный коридор, напомнивший мне музей. Роскошные голубые ковры с густым ворсом устилали весь пол, и множество портретов, в этот раз женских и пейзажей, смотрели на меня со стен. Она подвела меня к двойным дверям и распахнула их.
С моих губ сорвался вздох изумления, когда я увидела комнату, в три раза больше, чем та, где я жила у Люсилль. На кровати, которая была такой огромной, что на ней могли легко уместиться пять человек, лежало атласное покрывало золотого цвета. Дюжина одинаковых подушек были сложены одна на другую. От этого просто дух захватывало. На ковре кремового цвета был простой абстрактный рисунок. С потолка изысканно свешивалась удивительная золотая люстра, завершая королевский стиль.