Принцесса понимала, что ревность сжигает изнутри. Обдает кипятком. Ранит ее, делает беспокойной и злой. Она никогда не ревновала никого раньше.
Она была слишком занята своим внутренним миром, похоронив себя среди пыльных книг: там, в библиотеке, вдали от реальной жизни, реальных отношений и чувств, ей было комфортно и безопасно.
Все, что она сказала Алексу, было правдой. Ее родители действительно не любили ее, мало проводили с ней времени. Она не чувствовала себя нужной и любимой дочерью.
Она тяжело сглотнула и плотно прижала колени к груди.
Следующее, что она услышала, — тяжелые шаги в комнате. Она резко открыла глаза и посмотрела на часы. Было больше трех часов ночи.
Она встала с кровати.
— Алекс? — позвала она, и ее сердце сильно застучало.
— Габриэлла? — Ее имя в его устах прозвучало странно. Как будто он был убежден, что она — привидение.
— Да. Это твоя комната? Я должна была выяснить раньше, но я не хотела… — Она не смогла закончить предложение.
Не могла сказать ему, что какая‑то часть ее надеялась, что это была его комната. Что она хотела встретить его там. Недальновидно. Главным образом потому, что она все еще была одета в толстовку и вряд ли соблазнительно в ней выглядела.
— Ты спала, — сказал он.
— Да. Я уснула, ожидая, что ты вернешься. Я думала, ты погиб. Но… Ты был с женщиной?
Он тяжело вздохнул и сел на край кровати.
— Нет. Тебя бы обеспокоило, если бы я отправился к любовнице?
— Это глупый вопрос. Конечно, я беспокоюсь. — Она не видела смысла разыгрывать скромность. Она была сонная, капризная и совершенно не хотела что‑то изображать.
Он лег рядом, и у нее перехватило дыхание. Между ними было много места, и все же его близость как никогда будоражила принцессу.
— Это был мой брат. Мой сводный брат Нейт. Я рассказывал о нем.
— Да, я помню.
— Он нашел кольцо. На нем надпись Б. А.
— Бартоло, — догадалась она.
— Наверное. Такая же, как и на картине, Габриэлла. Серьги принадлежали ему. Но есть еще кое‑что. Я знаю, что мой дед, приехав в Америку, начал жизнь сначала. И мне интересно, как так получилось.
— Ты думаешь, что он был любовником моей бабушки?
Это было похоже на правду. Во‑первых, как еще на картине могли появиться все те сокровища, которые искал дед Алекса. Во‑вторых, королева хотела, чтобы именно Джованни владел картиной.
— Она знает, — предположила Габриэлла. — Она все поняла раньше нас.
Габриэлла вспомнила, как бабушка посмотрела на Алекса, когда он впервые вошел в их особняк на Асеене.
— Держу пари, ты похож на деда. — Она не видела его, так как смотрела сквозь тьму и едва могла разглядеть его силуэт на фоне темного покрывала. — Имею в виду, на него в молодости.