…Одной из побочных способностей траш является исцеление и восстановление чужих заклинаний, порой из самого безнадежного состояния, а также добавление к ним новых элементов, позволяющих изменить свойства или даже саму природу энергоплетения. Случаев появления траш не было зафиксировано с момента принятием Альянсом Двух Галактик запрета человеческих жертвоприношений в 12002 г.
Книга захлопнулась с неприятным шелестом, смачно сплюнув в сторону облако серой пыли.
В тот момент, когда Диллиан объяснял мне, чем я стала, — это были всего лишь слова. Когда Эсеро прекратил обращать на меня внимание как на собеседника, я не особо нуждалась в его обществе. Эртрисс же вела себя так, будто ничего не случилось, и мне было плевать, что со мной произошло.
Сейчас, глядя на разорванные Диллианом и воскрешенные мной заклинания, рожденные для охраны хелльского посольства, я впервые действительно испугалась.
Я и правда больше не была человеком — только что до меня это дошло в полной мере. Знание само запихало себя на поднос с голубой каемочкой и отправилось мне под нос — любуйся, вот чем ты стала! Куда, к кому теперь побежишь? Что сде-лаешь?
С отвращением кинув книгу в кресло — она преспокойно прошла сквозь обоих котов, ничуть не потревожив их праведный сон, — я подошла к окну и уткнулась лбом в холодное стекло, отбросив в сторону занавеску. Умных мыслей в голове не прибавилось.
Имеет ли смысл возвращаться домой, если я теперь даже не человек? Что мне делать там, среди нормальных людей, с их повседневными хлопотами, их проблемами и радостями, их семьями — мне, нестареющему заклинанию, у которого никогда не будет детей? В привычном понимании этого слова, конеч-но…
Признаться, до сих пор я никогда не задумывалась о создании семьи. Как-нибудь потом, всегда решала я, стоило замаячить на горизонте шансу на оседлую жизнь. Вот получу повышение, вот разберусь с кредитом, вот… А потом я сменила место работы, и появился он, тот самый, любимый и недосягаемый. О семье уже вообще никакой речи не шло — у него была жена, соответствующая положению, и я, маленькая серенькая я, не смела их разлучить. Все крохотное счастье — угодить, порадовать, наконец увидеть его улыбку…
Доигралась. Дотянула.
У меня никогда не будет детей!
Я нервно обернулась, — но в комнате не бродило никого, кто мог бы успокоить и помочь. Та же нетронутая постель, так и не потушенный бра, горы пыльных книг да пара приходящих в себя заклинаний в кресле.
Стекло холодило пальцы. Солнце за окном как ни в чем ни бывало освещало пышущий жизнью райский сад, топорщащийся острыми крышами оплетенных лозами башенок; по выложенным цветными камнями тропинками сновали туда-сюда темноволосые в большинстве своем люди, ведомые неизвестными, но очень-очень важными делами, а на опостылевшее всем посольство никто и не глядел. Впрочем, я бы удивилась, если бы кому-то из них было дело до какой-то странной девчонки, беспомощно уткнувшейся лбом в стекло.