— Какая досада, — посетовала я, больше слушая жалобно хрустящие пальцы и плечи, нежели нежданного собеседника.
— Ты местная? — неожиданно поинтересовался он в перерыве между рывками.
— Нет, — буркнула я. Скрывать это — что прятаться за шторкой, когда свет бьет в спину.
— Зажмурься, — посоветовал мужчина. — Потом увидишь, зачем.
Я закрыла глаза, примерная маленькая я. Руки рвануло, рассеченные ладони возмущенно взвыли, а ноги чуть не свело от напряжения — облюбованный в качестве опоры куст уже не выдерживал, потихоньку вырываясь из земли. Позвоночник снова хрустнул в районе лопаток.
А потом все закончилось.
В руках поселилась долгожданная легкость, и я отпустила ненавистный пучок, баюкая пораненные ладони; потом даже догадалась расслабить ноги и сесть.
Открывшаяся моему взору картина заставила испустить дикий визг.
Посреди поля сидел на корточках здоровенный медведь, с густой бурой шкурой и округлыми, слегка надорванными ушами, и на кой-то черт бережно распутывал мои узлы на стебельках. Мой вопль заставил его дернуться, с усталым фырканьем обернувшись в мою сторону.
— Вот поэтому и стоило зажмуриться, — как нельзя вовремя пояснил он, наблюдая, как я плавно оседаю в обморок.
* * *
Берлога. Иначе и не выразишься.
Крохотная комнатка с округлыми земляными стенами, потолком и полом. Отовсюду торчат узловатые корни и бледные тенелюбивые побеги; пахнет сыростью — это в углах притаились небольшие лужицы. Подо мной лежанка из светло-серой травы, плотно вцепившейся корнями в почву, — живая, никому и в голову не приходило собирать лапник или лопухи.
Точно… кажется, я вчера спасла говорящего медведя, который очень трогательно заботится о растительности. И на кой он мне сдался? Вернулась бы в город, рано или поздно про меня бы вспомнили. Наверно.
Шила в задн… в мешке не утаишь, верно кто-то подметил.
Следы на земляном полу почему-то оказались вполне человеческими — босая ступня, слишком длинная для женщины и слишком узкая для мужчины. Отпечатков медвежьих лап — равно как и звериных вообще — я не заметила.
Очень интересно. Ну и где же мой гостеприимный хозяин и положенная мне каша? Я уж не говорю про три стула и три кроватки…
— Таший!
При попытке позвать хозяина в горле будто поселился выводок ежей, твердо намеренных выдержать все испытания и построить счастливую жизнь в совсем, казалось бы, непригодных для нее условиях. Отлично, я еще и простыть тут успела — как нельзя вовремя!
Ну, хотя бы медведь себя ждать не заставил — в ответ на мой оклик почти сразу где-то наверху раздались удивительно легкие для такой туши шаги, и через минуту в округлом выходе из берлоге нарисовался внушительных размеров силуэт с очаровательными круглыми ушками. В дневном свете его лапы казались очень тонкими и безжизненно свисали, не шевелясь, зато размеры когтей меня сильно впечатлили — поди, с мой палец каждый, если не длиннее…