И каждая была обречена. Не только потому, что источники питающей их энергии возникали случайно и постоянно перемещались, но и потому, что приливные силы, дающие жизнь этим источникам, все время ослабевали. Даже если бы жителям Европы удалось достичь ступени подлинного разума, они погибли бы, когда их мир затих и покрылся непроницаемой коркой льда.
Они оказались в ловушке между льдом и огнем — до того момента, пока в небе над ними не вспыхнул Люцифер и не освободил их вселенную.
И на берегу только что возникшего континента появились прямоугольные очертания гигантского предмета, черного, как ночь.
— Отлично сработано. Теперь у них не возникнет искушения вернуться обратно.
— Я узнаю все больше и больше; но мне все-таки грустно, что моя старая жизнь угасает.
— И это пройдет; я ведь тоже возвращался на Землю повидать тех, кого любил когда-то. Теперь я понял, что существуют вещи величественнее Любви.
— Какие же?
— Сострадание, например. Справедливость. Истина. И много других.
— С этим мне легко согласиться. Для представителя человеческого рода я очень стар. Страсти моей молодости давно угасли. Что теперь случится с… настоящим Хейвудом Флойдом?
— Вы оба в равной степени настоящие. Но он скоро умрет, так и не осознав, что обрел бессмертие.
— Это парадокс — но мне он понятен. Если это чувство сохранится, когда-нибудь, возможно, я буду благодарен. Кого мне нужно благодарить тебя или Монолит? Тот Дэвид Боумен, которого я знал целую жизнь назад, не обладал такими возможностями.
— Да, не обладал; с тех пор многое изменилось. Хэл и я многому научились.
— Хэл? Он тоже здесь?
— Да, доктор Флойд. Не ожидал, что мы встретимся снова — особенно вот таким образом. Подражать вам — это было интересной проблемой.
— Подражать? Ах да, конечно. Зачем это понадобилось?
— После того как получили твою радиограмму, мы с Хэлом решили, что ты можешь помочь нам здесь.
— Помочь — вам?
— Да, хотя это и кажется тебе странным. У тебя много знаний и опыта, которых нам не хватает. Лучше всего назвать это мудростью.
— Спасибо. То, что я появился перед своим внуком, — это было мудрым поступком?
— Нет. Это вызвало массу хлопот. Но это был жест сострадания. Необходимо взвешивать подобные поступки и сравнивать их друг с другом.
— Ты сказал, что вам нужна моя помощь. Зачем?
— Хотя мы и познали многое, есть вещи, ускользающие от нас. Хэл составил схему внутренних систем Монолита, и мы в состоянии управлять теми, что попроще. Это инструмент, служащий многим целям. Судя по всему, его основная функция — быть катализатором разума.