Рука Яна переместилась с ее талии на грудь, накрывая жаждущий внимания сосок. Эти утренние ласки несли в себе негу и томление. Еще не совсем проснувшись, ее пара непроизвольно желал подарить ей новую порцию наслаждения, хотя она пока не пришла в себя и после ночных утех. Эмили откинула голову ему на плечо, удивляясь желанию стать еще ближе, хотя между ними и так не осталось даже миллиметра расстояния. Его горячее дыхание обжигало шею, и мурашки побежали по позвоночнику.
Водоворот оживших чувств был слишком восхитителен, чтобы не принять его. Только теперь Эмили поняла, что все ее знания и представления о соитии пары не шли ни в какое сравнение с реальностью. Сегодняшняя ночь показала ей: то, что она когда-то пыталась испытать с человеком, было просто смехотворным и пустым. Одна ночь изменила всю ее будущую жизнь, пробила заледенелую душу, породив зависимость от его прикосновений и жажду новых наслаждений.
Девушка изогнулась и слегка расставила ноги, позволяя руке Яна продвинуться дальше, к месту, где они все еще были соединены. И резко втянула воздух, когда его палец нащупал клитор и стал его поглаживать. Эмилия опустила свою руку вниз, накрывая его крамольные пальцы, при этом подушечки ее пальцев слегка касались основания мужского члена. Он снова дернулся, словно проникая в нее еще глубже, но на самом деле такое ощущение создавал твердеющий внутри ее лона член. Казалось, сейчас на ее плоском животе появится выпуклость, до такой степени тот увеличился.
Она была переполнена им, перенасыщена этой полнотой. В мире не существовало больше ничего, кроме него, врывающегося в ее тело. Выпады были быстрыми, резкими, сильными, той интенсивности, которая присуща только оборотням. Их руки так и остались внизу, поэтому при каждом ударе его член задевал пальцы, позволяя ощутить ритм соития не только мышцами лона, но и кончиками пальцев.
Его зубы снова сжали плечо в том месте, где еще ныла рана от метки. Слабая боль, смешанная с удовольствием от грубых выпадов, добавляла ощущениям остроты, держала на грани. Девушка содрогнулась, вцепившись одной рукой в землю. Тихий рык возле уха послужил предостережением и напоминанием о главенстве в их паре самца. И она желала покориться силе его зверя.
– Ян… – голос охрип и звучал приглушенно, но в нем отчетливо слышалась мольба.
Губы пересохли, и Эмили провела по ним языком, жалея, что не может в этом положении поцеловать его. В глазах темнело, связь с реальностью терялась, оставляя только дикие, безумные ощущения, усиливающиеся с каждым рывком. Выпад за выпадом увеличивали пульсацию в ее чреве, она уже походила на агонию и казалась невыносимой. Телу требовалось вновь ощутить в себе горячее семя.