Господин Улыбчивый иронично выгнул левую бровь.
— В самом деле? Что натолкнуло вас на такую мысль?
— Добрые люди подсказали.
Улыбка колдуна враз потеряло всякую теплоту.
— Ох, уж мне эти добренькие… — выдал он. — Вечно от них одни неприятности!
Я подступил к заваленному пергаментами столу и потребовал объяснений:
— Что за исследования вёл мой брат?
Господин Улыбчивый поднялся на ноги и враз оказался выше меня едва ли не на голову.
— Во многих знаниях многие горести!
— Плевать! — отмахнулся я. — Мне нужна правда!
Окружавшие меня тени потекли к старику, но только коснулись, сразу посерели и развеялись.
— Княжеский перстень — это не игрушка, — предупредил господин Улыбчивый. — Осторожней с ним, Кейн. Осторожней. Оно налагает определённые… ограничения.
— И какие же? — спросил я, опуская руку к поясу.
— Его владелец не может причинить мне вред, — объявил колдун, — как я не могу причинить вред его владельцу. Это часть договора. И нет, я не причастен к смерти Бенедикта. Я не убивал его ни магией, ни любым другим образом. Никаким действием или бездействием. На самом деле мы с ним отлично ладили. И я ничего не знаю о его смерти за исключением того, что он умер. В этом я не сказал ни слова неправды. Остальное тебя не касается.
— С чего мне верить тебе?
Господин Улыбчивый закрыл ладонью глаза, а потом медленно повёл руку вниз, стирая собственное лицо.
— Скажи, желай я причинить тебе вред и обладай возможностью навредить, вышел бы ты живым из этой комнаты? А, Кейн?
Я шумно выдохнул нечто вроде сдавленного «пум-пурум» и огляделся по сторонам.
— Полагаю, выпивки здесь нет? — спросил после этого.
Заполонявшие комнату тени рассеялись, вдоль стен проявились скрытые до того иллюзиями шкафы. На одной из полок стояла пыльная бутылка, уже початая, и бокал.
— Красное крепкое из Норлинга, — сообщил колдун. — Бенедикт его любил.
Я выдул пыль из хрустального бокала, наполнил его вином, выпил. Сладкий крепкий напиток оставил на языке послевкусие винограда и южных ягод, мягким огнём провалился в желудок и сразу ударил в голову. Он прогнал неуютный холодок, что поселился в груди, помог собраться с решительностью и вновь посмотреть на колдуна.
Лицо господина Улыбчивого превратилось в неживую маску, в его пустых глазницах клубилась тьма, губы перехватывали и растягивали в неизменной улыбке стежки нитей.
Не живой и не мёртвый.
Неживой. Немёртвый.
Нечто среднее.
И никаких иллюзий. Всё так и было на самом деле. Я знал это наверняка.
— Дом Мёртвых? — предположил я, имея в виду имперскую школу некромантов.
Колдун слегка поклонился, приложив руку к груди.