А еще эта публикация напоминает подход к прессе начальника федерального уровня: «Театр существует для публики, и только она определяет его судьбу. Без театральных критиков театр худо-бедно просуществует, но без зрителей — никогда. Если какие-то моменты в спектакле вызывают дискуссию в обществе и поднимается такая волна протеста, то, как мне кажется, задача театра — исправить эту ситуацию. Насколько я знаю, прежде чем подписывать приказ о снятии Бориса Мездрича с должности, министр…» Г-на Крока буквально распирает от всезнания, какое обретает незамысловатый гражданин, получив в полное распоряжение немалый бюджет государственного зрелищного учреждения. Есть рассуждения о «прокатной судьбе спектаклей», будущих видах мирового театра, имеются отважные мысли, заимствованные, кажется, из той же «Литературной газеты» многолетней давности, когда «Золотую маску» критиковать было и в самом деле небезопасно. А тогдашний министр культуры при словах «патриотизм» или «русские традиции» вздрагивал, точно ему за шиворот забежала сороконожка. Ныне же театральные руководители, тронутые «синдромом Мездрича», меряются друг с другом оперативно отрощенным уважением к вечным ценностям и зрителю. Интервью роскошно проиллюстрировано глянцевыми портретами токующего театрального «начпупса», не хватает лишь снимка, где Кирилл Игоревич стоит между Станиславским и Немировичем-Данченко. В общем, как писали классики: «Остапа понесло!» И я бы даже не обратил внимания на глупейшее утверждение, что «театр — территория компромисса» (проезжая часть, между прочим, тоже), ведь для меня-то театр — по-прежнему кафедра. Однако г-н Крок позволил себе хамский пассаж, касающийся меня лично.
Вот он:
— Скажите, а что это за история с мнением экспертов Российского научно-исследовательского института, которые, изучив постановки пушкинских произведений, обвинили Римаса Владимировича Туминаса в нелюбви к России?
— Человек, который начал войну с нашим театром, — небезызвестный автор Юрий Поляков. В его собственных пьесах немало пикантных ситуаций, более чем смелых реплик, сюжетные повороты, обстоятельства на грани приличия. Мне лично кажется, он сам является аморальным типом, но пытается нас учить морали. Как-то мне позвонил один влиятельный человек и спросил, почему Театр Вахтангова не хочет забрать в свой репертуар «Козленка в молоке» по пьесе Полякова, а спектакль шел в Театре Рубена Симонова. Комиссией из трех человек мы отсмотрели все спектакли этого театра. «Козленок» хорошо воспринимался 25 лет назад, так как являл собой политическую сатиру на перестройку. С позиции сегодняшнего дня это скорее пошлый архаизм. Поэтому мы от него отказались. После этого Юрий Поляков в одном ток-шоу на федеральном канале заявил, что в постановке Туминаса «Евгений Онегин» Татьяна, читая знаменитый пушкинский монолог про русскую душу, показывает пальцем на причинное место. Так что все очень банально, до крайности — раз мы не взяли спектакль по его пьесе, то нас надо попытаться уличить в занятиях похабщиной. Первопричину стоит искать в финансовой плоскости — не позвали на постановку, закрыли спектакль, отказались взять пьесу. В театральном мире много людей, ревностно относящихся к чужим успехам. Увы, мы не привыкли радоваться за коллег… Легче поливать их грязью и рассказывать небылицы.