Джо Джейкобс знал, что следует расспросить ее поподробнее. По примеру его жены-журналистки, которая знает, как задавать правильные вопросы. Кто, когда, почему, как и где — и все остальные слова, придуманные для того, чтобы жизнь была более слаженной. Но Китти почти ничего о себе не рассказывала. По дороге в сад она сообщила, что бросила работу в парке Виктория в Хакни, где убирала опавшие листья и стригла газоны. На нее набросилась с ножом банда каких-то парней, потому что, когда она принимала таблетки, у нее заплетались ноги и она была легкой добычей.
Они снова услышали колокольчик.
— Что это? — Китти поднялась на ноги, пристально вглядываясь в высокую траву.
Джо видел, как выпирают под платьем ее острые позвонки. Он опять уронил шляпу. Китти ее подняла, отряхнула от пыли кончиками ярко-зеленых ногтей и протянула ему.
— Ой!
Китти воскликнула «Ой», потому что трава зашевелилась и среди выбеленных солнцем травинок замелькали блики розового и серебряного. Кто-то шел прямо к ним. Потом трава расступилась, и перед ними предстала Нина в купальнике с красными вишнями. На пальцах ее босых ног сверкали пять индийских колец, подаренных Юргеном. Пять серебряных колец с крошечными колокольчиками.
— Я тебя искала. — Она посмотрела на папу, который как будто держал Китти Финч за руку. — Мама поехала в Ниццу. Сказала, что надо сдать туфли в починку.
Китти глянула на часы на своем тонком запястье.
— Ремонты обуви в Ницце уже закрыты.
Из высокой травы вынырнули три большие собаки и принялись с рычанием кружить вокруг них. Суровый фермер возник словно из ниоткуда и сообщил обильно потевшему английскому поэту, что тот нарушает границы частных владений. Красивая английская девушка сорвала со своей летней шляпы тюлевый шарф и протянула его насупленному поэту.
— На, вытри лицо, — сказала она, а потом обратилась к фермеру по-французски с настойчивой просьбой отозвать собак.
Когда они вернулись на виллу, Джо прошел сквозь полосу кипарисов в маленький садик, где он поставил себе стол и стул, чтобы работать в тенечке. Уже две недели он называл это место своим кабинетом и доходчиво объяснял всем и каждому, что, когда он работает, его нельзя отвлекать, даже если он заснет за столом. Сквозь просветы в ветвях кипарисов он видел Лору, сидевшую у бассейна в выцветшем плетеном кресле. Митчелл принес ей огромную миску с клубникой.
Сонно глядя на Лору с Митчеллом, евших клубнику, он вдруг поймал себя на том, что засыпает. Кстати, забавное выражение: поймать себя на чем-то. Сиречь неожиданно обнаружить себя… Где? Когда? Где угодно, повсюду, в любое время. И лучше бы, чтобы это «повсюду» было местом приятным и тихим, местом без боли и надвигающихся угроз. Сидеть за столом в тени старого дерева вместе с семьей. Фотографировать Венецию из гондолы, плавно плывущей по водам канала. Смотреть фильм в пустом кинотеатре, держа в руке банку с пивом. В полночь мчаться в машине по горной дороге сразу после того, как вы с Китти Финч занимались любовью.