Гроб сдвинули в сторону, чтобы разместить коляску с Инесс. Прикоснувшись рукой к сосновым доскам, она снова разрыдалась. Леон с Бутчем переставили коробки, закрепили инвалидную коляску, потом поставили гроб на прежнее место. И вот, усевшись рядом, они двинулись за машиной с охранниками к административному зданию тюрьмы, проехали через ворота. Свернув на автомагистраль номер три, проехали мимо протестующих. Телевизионщики уже уехали. Леон с Бутчем закурили, Инесс же слишком разволновалась и отказалась от сигареты. Несколько миль они проехали в полном молчании, мимо проносились поля с хлопком и соевыми бобами. На въезде в городок под названием Маркс Леон заприметил круглосуточный магазин. Вышел и купил Бутчу содовой, а себе и матери – по высокому бумажному стаканчику с кофе.
Когда после Дельты пошли холмы, им заметно полегчало.
– Какие были его последние слова? – слабым голосом спросила Инесс.
– Он просил прощения, – ответил Бутч. – Просил Чарлин простить его.
– Так она тоже смотрела?..
– О да! Разве она могла такое пропустить?
– Мне тоже следовало быть там.
– Нет, мама, – возразил Леон. – Всю жизнь будешь благодарить Господа за то, что не дал тебе увидеть казнь сына. В твоей памяти он всегда останется живым, будешь вспоминать это последнее свидание, объятия. Ты уж, пожалуйста, не думай, что пропустила что-то… стоящее.
– Это было ужасно, – пробормотал Бутч.
– И все равно мне следовало быть там.
В городке под названием Бейтсвилль они проехали мимо заведения фаст-фуд – реклама обещала цыплят в кляре и круглосуточное обслуживание.
– Мне нужно в туалет, – сказала Инесс.
В 3.15 утра там не было ни одного посетителя. Бутч подкатил коляску с матерью к ближайшему столику; ели они молча. Фургон с гробом Реймонда стоял всего в тридцати футах.
Инесс умудрилась проглотить несколько кусочков, потом потеряла аппетит. Бутч с Леоном набросились на еду как голодные волки.
В округ Форд они въехали в начале шестого утра, вокруг еще было темно, дороги пусты, и сразу направились на север, к Плезант-Риджу, где находилась небольшая церквушка пятидесятников, а рядом с ней – кладбище. Леон повел фургон по узкой грязной дорожке и остановился, увидев могильщиков с мотыгами. Те как раз закончили свою работу и теперь просто ждали. Они вытащили гроб из фургона. Бутч с Леоном бережно поставили коляску с матерью на землю и покатили ее вслед за гробом.
Гроб спустили на веревках, и, когда он аккуратно разместился на дне ямы размером четыре на четыре, веревки из-под него вытащили. Из церкви вышел священник, прочел короткий отрывок из Священного Писания, затем – молитву. Бутч с Леоном бросили на крышку гроба по горсти земли и поблагодарили похоронную команду.