Оделл с черной нашлепкой на глазу ел блины и громко говорил с кем-то сидевшим в трех столиках от него и на Мака не обратил ни малейшего внимания. Согласно записям в деле, они встречались в этом же кафе четыре года десять месяцев назад, и тогда Мак первым информировал Оделла, что тот имеет все шансы выиграть дело против производителя бензопилы. Дело надежное, стопроцентное. Последний разговор состоялся около двух лет назад, когда Оделл позвонил Маку в контору и стал задавать нелицеприятные вопросы о том, как продвигается его стопроцентно выигрышное дело. После этого от дела и стало нести тухлятиной.
Мак пил кофе за стойкой бара, краешком глаза посматривал в газету и ждал, когда народ потянется на работу. И вот наконец Оделл и два его товарища закончили завтракать и двинулись к кассе. Мак оставил доллар чаевых за кофе, а потом вышел на улицу вслед за работягами. Они направились к лесовозу, Мак нервно сглотнул и окликнул:
– Оделл! – Все трое дружно остановились, и Мак изобразил дружелюбную улыбку: – Оделл, это я, Мак Стэффорд. Вел дело о разводе вашего сына.
– Адвокат, что ли? – удивленно спросил Оделл, оглядывая ботинки, охотничий костюм и вязаную шапочку, низко надвинутую на лоб.
– Да, из Клэнтона. Минутка есть?
– Чего?..
– Всего минута. Надо обсудить одно дельце.
Оделл покосился на приятелей – все трое пожали плечами.
– Ладно, подождем тебя в машине, – сказал один из них.
Подобно всем, кто большую часть времени проводит в лесах и занимается тяжелым физическим трудом, Оделл был кряжист и широкоплеч, руки мускулистые, тяжелые, ладони корявые и морщинистые. Взглядом единственного здорового глаза он умудрился передать все презрение, которое испытывал к собеседнику.
– Ну, в чем дело? – рявкнул он и сплюнул на землю. Из угла рта торчала зубочистка. На левой щеке длинный шрам – тоже привет от «Тинзо». Несчастный случай стоил ему глаза, а выплата от работодателя составила чуть больше средней месячной зарплаты.
– Я закругляюсь с практикой, – сказал Мак.
– И что, черт побери, это означает?
– Это означает, что я закрываю контору. Вот и подумал: может, удастся выделить вам толику денег, в качестве компенсации.
– Слыхали мы уже эту песню.
– Нет, вы меня не поняли. Я предлагаю сделку. Через две недели я смогу выплатить вам двадцать пять тысяч долларов наличными, но только при условии полной конфиденциальности. Чтобы ни одна живая душа об этом не знала. Молчок, как в могиле.
Для человека, который и пяти тысяч баксов никогда не видел, перспектива казалась радужной. Оделл осмотрелся по сторонам убедиться, что их никто не слышит, и продолжил энергично жевать зубочистку, словно это помогало ему думать.