Вышедший у Северных Врат оглянулся, на горизонте высились белые шапки Ледяных гор, где-то за ними была его родина. Уури закрыл глаза, глубоко вдохнул прохладный воздух, тень севера чувствовалась даже здесь. В голове пронеслось: «Надо бы присмотреться к этому старому портальщику, он может быть полезным: многое знает, многое умеет и, похоже, также «обожает» хозяина запада».
Широкий северный тракт был полон народа, в столицу спешили купцы, ремесленники, разные подозрительные типы, а также такие, как он, благородные сыны и дочери знатных северян, ищущие славу, службу и доход.
Уури развернулся и пошел в город, вливаясь в общий поток, здесь он почувствовал себя спокойней. Пройдя через огромные распахнутые ворота в метр толщиной, он подошел за пропуском к артефакту-раздатчику, кинул в одну из череды больших емкостей, скрепленных в ряд, серебрушку, и на левой скуле родинкой появилось зеленое миниатюрное изображение Северных Врат - знак легального прохода в столицу. Когда шаман проходил городскую охрану, - целую сотню дуболомов, подпирающих стену, будто их ноги не держали, - едва не заржал. Раскормленные, будто на убой, воины с огромными животами и бесконечно скучающими мордами его позабавили.
«И почему я раньше этого не замечал?»
Ожиревшая охрана лишь поверхностно пренебрежительно глянула: разрешение есть, да и ладно - проходи, шевелись, не интересен, что можно взять с очередного нищего с севера, прибывшего покорять столицу мира?
Охотник двинулся по гулкому туннелю почти в строю с другими спешащими в город.
«Грум, грум, грум», - грохотало в темном проходе от шагов, и наконец показался край подземного перехода, Уури вырвался на простор, на площадь Встреч.
Шум, ритм, запахи бескрайнего города подхватывали сразу, казалось, что это огромная река закрутила охотника как соринку в своих водоворотах и понесла куда-то в непроглядные дали. Народу на площади было как рыбы на нересте, сильные горлом глашатаи орали каждый на свой лад, зазывалы вторили, тут же торговцы, нищие, проститутки и всякие темные личности предлагали, просили, обольщали, пугали, требовали, пытались обокрасть. Уури знал, как себя вести: челюсть вперед, злобное выражение лица, правая рука на ручке кинжала, и сразу желающих потеребить, остановить и втянуть в разговор стало на порядок меньше, верней, совсем не стало.
Он подошел к толпившимся перевозчикам.
- Центральный невольничий, - коротко обозначил северянин. Тут торговаться не было никакого смысла, такса была железной - пятьдесят медью в любой район столицы. Одноглазый массивный здоровяк, изуродованный кривыми шрамами по черепу (сразу видно - списанный боевой шаман), поднял лапу.