Я умудрилась не огрызнуться, что для таких случаев существуют задние сиденья автомобилей и дешевые мотели. День ото дня мы с Джейсом становился все ближе. Я заворожена запахом его кожи. Я интересуюсь всем в его жизни – как он анализирует клиентов и поставщиков, как оценивает их так емко и точно? Я очарована тем, как он смотрит на меня со смущенной улыбкой, словно, слушая мой голос, впитывает меня целиком. Я очень довольна всем, что знаю об этом парне, и каждую новую черту в нем открываю для себя, как подарок.
Неужели мама чувствует то же самое? Неужели каждая черта характера Клэя кажется маме созданной ей на радость? Такие мысли вызывают неприязнь. Но если мама впрямь чувствует именно так, почему Клэй противен мне?
* * *
– Ну, детка, придется тебе меня выручать, – начинает Тим, входя на кухню, где я достаю из духовки подогретые куски фокаччи и посыпаю их тертым пармезаном. – Им нужно еще вина, а назначать меня сомелье не самая лучшая идея. Грейси попросила две бутылки «Пино Гриджио». – Голос у Тима дразнящий, хотя он обливается потом, и, вероятно, не от жары.
– Почему тебя попросили? Ты же офисный работник, а не официант.
Мама пригласила на ужин двенадцать спонсоров. Мероприятие с ресторанным обслуживанием, но мама скрывает это от спонсоров, заставив меня выносить подогретые полуфабрикаты.
– Порой границы стираются. Ты не представляешь, сколько раз я бегал за кофе и пончиками с тех пор, как присоединился к штабу твоей мамы. Открыть сумеешь? – Тим кивает на бутылки, которые я вытащила с нижней полки холодильника.
– Разберусь, – бурчу я.
– Ненавижу вино, – задумчиво говорит Тим. – Ты не поверишь, но от винного запаха меня всегда воротило. А сейчас выхлестал бы обе бутылки за пару секунд.
Я содрала фольговую крышку и вставила штопор, в современной версии больше похожий на перцемолку.
– Тим, извини! Если хочешь, возвращайся к гостям. Я принесу вино.
– Нет. Там понты зашкаливают. И ханжество тоже. Этот Ламонт – полный кретин.
Я согласна. Стив Ламонт – адвокат по налогообложению и образец политической некорректности. Маме он никогда не нравился, ведь он еще и сексист. В день, когда женщины получили право голоса, Стив Ламонт носит черное.
– Не понимаю, зачем он здесь, – признаюсь я. – Клэй с юга, но, по-моему, не ханжа. А вот мистер Ламонт…
– Он чертовски богат, детка. Или, словами Клэя, «упакован так, что покупает новую яхту, едва намочит старую». В этом суть. За кусочек его пирога Грейси что угодно вытерпит.
Я дергаю пробку, и она крошится.
– Черт!
Тим тянется к бутылке, но я отодвигаю ее: