– Черное платье, – заявляю я. – Оно со всем сочетается.
– Хм… – Мама морщит лоб, примеряет платье и поворачивается к напольному зеркалу. – Мне мама черное носить не советовала. Мол, слишком строго и банально. – Не дав мне спросить, зачем она купила это платье, мама радостно добавляет: – Но у меня есть такое же темно-синее.
Я заявляю, что платье великолепно, и это действительно так.
Мама ныряет в гардеробную за туфлями, а я глубже зарываюсь в подушки. Мама не выше меня, но кровать у нее калифорнийская двуспальная, огромная, наверняка изготовленная по заказу «Лос-Анджелес Лейкерс». Когда ложусь на нее, то чувствую себя малюткой.
Мы разбираем туфли, отказываясь от чересчур высоких каблуков, неудобных творений Маноло Бланика и «практичных уродов» «натуралайзеров». Мама садится на кровать и берет чашку с чаем. При каждом вдохе плечи у нее поднимаются и опускаются.
– Очень расслабляет, – с улыбкой говорит мама. – Кажется, мы с тобой давно этим не занимались.
Не кажется, а так и есть. Наш чайный ритуал, совместный выбор нарядов, семейные вечера… уже не помню, когда в последний раз удавалось все объединить.
– Трейси прислала мне по электронке чудесное фото. Они с Флипом на маяке Ист-Чоп.
– Да, мне она тоже его прислала.
– Они такая милая пара. – Мама потягивает чай.
«Милые» не слишком подходит Трейси и Флипу, хотя я заставала их в неудачные моменты, а мама, как ни странно, нет.
Вернись она на пять, на две минуты раньше, раскрытое окно выдало бы меня с головой. Что бы я сказала? Что бы сделал Джейс?
– Солнышко, тебе плохо без бойфренда?
Мамин вопрос для меня полная неожиданность. Я не отвечаю.
– В твоем возрасте бойфренды очень важны. – Мама невесело улыбается. – Наверное, и в моем тоже. Я забыла… – Язык у мамы развязывается лишь на мгновение. Она тотчас берет себя в руки и возвращается к предыдущей теме: – Саманта, как насчет Торпа, младшего брата Флипа? Он чудесный парень.
Она что, предлагает мне бойфренда? Слышать это от мамы очень странно.
– Мама, Торп… ну, играет за другую команду, – говорю я.
– Не думаю, что спортивные пристрастия важны, – заявляет она. – Торп такой воспитанный.
– Мама, он еще в средней школе признался, что любит парней.
Мама хлопает ресницами, переваривая услышанное.
– Ой-ой! Тогда ладно.
Звонит ее сотовый, в тишине кажется, что оглушительно.
– Привет, милый! – Мама прижимает телефон к плечу и поправляет волосы, хотя Клэя рядом нет. – Правда? Хорошо, сейчас включу. Потом перезвоню тебе.
Мама тянется к пульту, лежащему в плетеной корзиночке на прикроватном столике.