Изя рассматривал плакат на стене.
– Я так и знал, от жида помощи не дождешься. – Руслан отшвырнул стул и вышел из кабинета, чеканя бахилами шаг.
Изя закатал левый рукав.
– Он в прошлом году в лаборатории нассал, – вспомнила медсестра. – Я напишу в ректорат, чтобы этого придурка отчислили.
– Не отчислят! – крикнул Руслан за дверью. – Потому что я мужик!
– Мужчина-филолог – не мужчина! – крикнула медсестра. – Где там мужчина? Не вижу мужчин!
– Очки протри, овца! – крикнул Руслан. – Ты пытаешься меня унизить, потому что я не жидочек-пидорас, а настоящий грубый мужлан!
Изя прижал ватку со спиртом к пузырьку и вышел в коридор.
– Высоси, – посоветовал Руслан. – А то раздует нахуй. Года через два пойдешь на флюшку и хоба – туберкулез.
– Да ты хуйню порешь, – Изя выкинул ватку под скамейку. – Мне это манту с детского сада делают, и ни разу ничего не было.
Руслан пнул скамейку.
– Конечно, тебе ничего не будет! Жиды устойчивы к туберкулину! Его изобрел немецкий жид по фамилии Кох!
Изя вдруг размахнулся и врезал Руслану под ребра.
– Ты че, – просипел Руслан.
– На манту, ать-два! – скомандовал Изя.
Он втолкнул согнутого славянина обратно в кабинет. Там уже ждала девушка со шприцем.
– Я же говорил, что раздует, – шепнул Руслан на лекции по античной литературе.
Левые руки у обоих покраснели до самых локтей.
– Ты же говорил, если высосать, не раздует, – шепнул Изя.
– Так вы мне вкатили тройную дозу, я сразу понял, что она жидовка, – шепнул Руслан. – Когда заболею, буду на тебя кашлять каждый день.
– Я Ицхаков не рожала! Фишман Ицхак Валентинович, глупость какая…
Мама Изи намазала кусок батона маслом и шлепнула сверху кусок докторской колбасы.
– Глупость – это когда называют сына кошачьей кличкой, – ответил Изя. – Вы мне своим Васей все детство обосрали.
Он сунул бутерброд в зубы, взял две тарелки с борщом и удалился в свою комнату.
– А где рыба-фиш? – спросили там. – А где цимес? Все лучшее припрятал для себя?
Папа Изи покрутил пальцем у виска.
– Все из-за этого дружка с разноцветной бородой, – понизила голос мама Изи. – Уже месяц с синяками ходят.
– Я все слышал! – крикнул из своей комнаты Изя. – И он мне не дружок! Я ненавижу русское быдло!
– А я ненавижу пархатых! – поддержал его Руслан.
– Ну, начинается, – простонал папа Изи.
В комнате Изи что-то упало и покатилось по полу. Включилась громкая музыка, но даже она не могла заглушить матюги. Там что-то падало, скрипели ножки мебели, сыпалась штукатурка. Через двадцать минут бородатый пошел в ванную, прижимая к носу порванную майку. За ним следовал Изя, прикрывая разбитую губу.