Руслан сделал вид, что не расслышал, и потащил в дом ящик с инструментами.
Немного подумав, он снова разбудил Изю:
– И че, может, они коровник построили на месте древнего капища? Для Исусовых рабов и коммуняк ничего святого нет.
– И че, древние славяне умели бетон делать?
– Может, и умели, – загадочно улыбнулся славянин.
Руслан долго носил вещи в дом, потом они устанавливали дверь и курили на крыльце, заляпанные монтажной пеной.
– Если батя за тачку запиздит, пустишь пожить? – спросил Руслан.
– Пущу, – ответил Изя. – Будешь мне тапочки в шаббат приносить.
Они закурили еще по одной, слушая шум ветра в верхушках кедров и свист утиных крыльев над водой.
– Но ты не думай, я тебя ненавижу так же сильно, как раньше, – сплюнул Руслан.
– Я тебя тоже, – сплюнул Изя.
И так они сидели до самых сумерек, так росла и крепла между ними взаимная ненависть.
– Кстати, не называй меня гоем. Гой – это по-нашему «хуй», – сказал славянин.
– Это одно и то же, – ответил еврей.
И стали Ицхак с Лютобором в языческом капище жить да поживать да папину дачку достраивать. И все у них было как в пацанской сказке про бойцовский клуб. Изя украл для ритуалов сюртук и цилиндр из театральной костюмерной, а Руслан дрался в расшитой поддевке. Поддевку Руслан откопал в мамином шкафу. Только подходящих брюк враги не нашли, поэтому носили джинсы.
Жид и гой били друг другу морды, вечерами Ицхак пытался готовить национальные еврейские блюда, а Лютобор ничего не делал.
В доме становилось все холоднее.
Лютобор считал, что борцу с системой нахуй не нужен буржуазный комфорт. Лучше жить в трущобе, чем на мещанской вилле с гребаным бассейном и фонтанчиком в саду. Так что наоборот надо все еще больше раскурочить, вырубить стеклопакеты и забить окна фанерой. Все древние славяне жили почти без света, а евреи вообще ночевали в шатрах. Он три дня читал лекции о вреде консюмеризма, но десятого октября замерзла вода.
Ицхак изрыгал страшные жидовские проклятья. Злые аггелы трубили в верхушках кедров, Гавриил потрясал огненным мечом, а в озере зелеными руками гнала волну Лилит. Над Асгардом Ирийским прошел мощный антициклон. Лютобор провел обряд очищения, и вода оттаяла.
Ицхак размахивал монтажным пистолетом и орал, чтобы Лютобор ставил утеплитель.
– Вера – лучший утеплитель, – учил его Лютобор. – Будь верен Природе, Правде и своему Естеству. Пусть тебя греют Мудрость, Отвага и Дерзость, тогда ты сам станешь подобен Богу и тебе не понадобится сраный утеплитель.
Ицхак отвечал, что он татарский дебил, который поклоняется кусту и вылетит из хаты на раз-два-три. Отношения Лютобора с папой-слесарем складывались еще хуже, так что на фундаменте появился пенопласт, а стены с внутренней стороны оделись толстой стекловатой.