– Господи боже… они же убивают людей, – сказала Клэр, пятясь в глубину комнаты.
– Именно что. Они убивают. Не я.
– Но меня убьете.
Маккиндри замер посреди комнаты. Он казался искренне оскорбленным.
– Слушай-ка, девочка, я в жисть никого не убил и не собираюсь, – его морщины разгладились, когда он сделал еще шажок в ее сторону. – Глянь-ка… – Он закатал рукав и показал правое запястье. – Что скажешь?
Это были часы Стью – «Ролекс», который ему подарил на выпускной отец. Клэр отлично помнила, как он их показывал, подставляя заднюю часть на свет, чтобы они прочитали гравировку: «Моему мальчику. Теперь тебя никто не остановит. С любовью, папа».
– Это не ваше, – сказала она, давясь от слез.
– Черт, а кому это еще сдалось? Явно не крайнему хозяину. Лучше на моей руке, чем в земле или на какой-нить пыльной полке.
– У вас нет права.
– Наверно, но жисть у нас такая, да? Справедливости не быват. Но, черт, ты себя так ведешь, будто я убийца. А какой из меня убийца? – сказал он с улыбкой. – Я коллекционер – вот кто.
Клэр пятилась, пока не прижалась к стене, рубашка прилипла к коже от пота. Вокруг дождем сыпалась пыль, превращаясь в светлячков в луче ее фонарика.
– Ты такой же гребаный псих, как они. Ты не лучше тех, кто режет людей.
Маккиндри поднял руки в жесте примирения.
– Слухай, я тебя прокачу, вот и все.
– Куда?
– В Мейсон-Сити, к полиции штата. Они отправят тебя домой.
– Думаешь, я поверю, что ты передашь меня полиции, – после того как сам рассказал, что столько лет получал деньги за убийства людей?
Маккиндри пожал плечами, не теряя улыбки.
– Если дотронешься, – сказала Клэр, – я тебя убью.
– Ой, что за ерунда, девочка. Пушка-то у меня, – при этом он расстегнул кобуру, достал пистолет и взвел курок. – Ну все, у меня и так день не задался. Ты еще не начинай. Нога изводит, в носу будто огненные муравьи кипишат, хочется пойти домой и упиться в стельку, ясно? Так что сделай милость, пошли со мной добром.
Их разделяло меньше двух метров.
Клэр не двинулась с места.
Шериф навел пистолет.
– Я никуда с вами не пойду.
– Ну, если не пойдешь, придет кто-нить другой и попросит не так культурно.
– Твои друзья, эти кровожадные сволочи, на которых ты работаешь?
– Дорогуша, – сказал он елейно и приблизился. – Мне уже надоело. Идем – и точка.
– Что они с ними сделали?
– С кем?
– С моими друзьями.
– Сама не хуже меня знаешь. Разбросали по дому доктора.
– А с остальным?
Маккиндри вздохнул:
– Похоронили.
– Где?
– В разных местах. Что-то здесь, что-то в лесу, что-то в поле с мертвым деревом.
Тут Клэр замолчала, на миг испытав блаженное отсутствие всяких чувств. Звуки приглушились, комната расплылась, и настоящее заполонил образ поля с хлопком, летящим на ветру к небу.